- Я этого не знала… хотя, постой. Припоминаю, что Клодияговорила, будто Солидат приехала в Сент-Луис, чтобы избежать брака по сговору.Кажется, тигры вроде как предпочитают держать своих при себе.

- Такова была ее легенда.

- И насколько она была хороша?

- Достаточно хороша. Я смотрел ее документы, и они сделаныкачественно. Подделка просто изумительная, а я, поверь мне, знаю, о чем говорю.

- Не сомневаюсь, - кивнула я, и Эдуард укоризненно на меняпосмотрел.

Настоящий Эдуард начинал проглядывать сквозь таявшую личинуТеда Форрестера, и начиналось это с глаз. Обратное превращение у него всегдастановилось заметно по глазам. Что интересно, примерно в том же порядкепревращаются ликантропы.

- Спасибо, что прислала Грэхема. Инъекция, которую они длянего приготовили, оказалась тигриной. Она у них стандартная, как раз потому,что это редкий штамм. Они уже послали за другой вакциной, на сей раз нетигриной.

- Он согласился на укол?

- А ты бы на его месте что сделала?

Я поразмыслила об этом и вынуждена была признать:

- Не меня об этом спрашивать, Эдуард. Меня неоднократноранили оборотни, и я всегда делала свой выбор. И теперь имею то, что имею.

- Но такой вакцины на те времена не существовало. Ее бы тысогласилась принять?

- Я не стану решать за тебя или за Питера. Он не мой сын.

- Судя по тому, что говорят другие оборотни, тигры -последние, кем можно хотеть стать.

- Почему так?

- Как я уже говорил, у них есть традиция заключать браки попринуждению внутри клана, чтобы все оставались родственниками. ОбнаруживПитера, они тут же попытаются подсунуть ему одну из своих тигриц. А если он несогласится, то вынудят.

- Это незаконно, - возразила я.

- Большинство из них учат своих детей на дому.

- Очень изолированная группа.

- Питеру, очевидно, перспектива стать тигром не нравится. Оночень не любит, когда кто-то указывает ему, что делать.

- Ему шестнадцать, - пожала плечами я. - Какой подростоктакое любит?

- Не думаю, что с возрастом это у него пройдет.

- Но он слушается твоих приказов, и Клодии.

- Эти приказы он получает от людей, которых уважает, ноуважение еще надо заслужить. Я не позволю клану тигров-оборотней наложить нанего лапу, Анита.

- Они не могут принуждать к этому ни тебя, ни Питера.Кристин живет в Сент-Луисе не первый год, и я не слышала, чтобы у нее быликакие-то проблемы.

- Судя по всему, в Штатах всего четыре тигриных клана. И всеони сами по себе. А еще их общество делится на чистокровных, то есть тех, ктоликантропию унаследовал, и обращенных. Унаследовать ее считается почетным,вроде вознаграждения достойным, а обращать недостойных они считают едва ли негрехом.

- Чем-то напоминает вампирскую философию, - заметила я. -Примерно то же самое они думают о людях-слугах и зверях призыва. Но я на личномопыте сталкивалась с обоими случаями, и о доброй воле там речи не шло.

- А ты согласилась добровольно? - спросил он, и в его глазахне осталось ничего от маскировочной личины. Я тяжко вздохнула.

- А если я скажу, что нет, ты ведь не станешь делатьглупостей?

- Нет, ты же его любишь. Это видно. Непонятно, но вполнезаметно.

- Ну, вас с Донной я тоже не очень понимаю.

- Знаю.

- Поначалу я была не согласна, но в итоге все сложилось.Туда, где мы находимся сейчас, никто меня против воли не тащил.

- Ходят слухи, что ты правишь из-за спинки трона, дергаешьза веревочки.

- Не стоит верить всем слухам подряд.

- Если бы я им всем верил, то боялся бы остаться с тобойнаедине.

Я пристально на него уставилась, стараясь прочесть что-то наего бесстрастном лице.

- Надо ли мне знать, что говорят обо мне за спиной?

- Нет, - ответил он. Я кивнула.

- Очень хорошо. Найди доктора, посмотрим, может, я уже могувставать и двигаться.

- Прошло всего десять часов, Анита, ты еще не моглапоправиться.

- Ну так давай выясним.

- Если ты встанешь с койки так быстро, некоторые изупомянутых мной слухов подтвердятся.

- Полиция говорила с тобой обо мне?

- Далеко не все в курсе, что мы друзья.

- Ладно, что там за слухи?

- Что ты - оборотень.

- Некоторые из моих лучших друзей - оборотни, - сказала наэто я.

- И что это значит?

- Значит, что тебе надо пойти поискать доктора. Я несобираюсь оставаться в кровати только ради того, чтобы люди не подумали обо мнетого, что уже думают. Откровенно говоря, некоторые оборотни признавали во мнеродню только из-за того, как ощущается моя энергия.

- Тебе что, трудно остаться в постели?

- Какая тебе разница, что обо мне подумают?

- Если Питер узнает, что ты уже на ногах, то почувствуетсебя слабаком. И тоже захочет поиграть в мачо.

- Если доктор скажет, что мне еще рано вставать, я останусьв койке. Мачизм тут совсем ни при чем.

- Нет, но у Питера те же раны, и он чувствует себя подругому.

- А его раны, часом, не заживают быстрее обычного? -спросила я.

- Вроде бы нет, с чего ты взяла?

- Не уверена, но иногда жертва нападения, подцепившаяликантропию, исцеляется быстрее человека.

- Насколько часто?

- Бывает иногда. Серьезные раны, которые могут бытьсмертельны, заживают быстрее. Меньшие - как получится.

- Что мне ему сказать по поводу инъекции?

Я покачала головой.

- Я не стану высказывать своего мнения. Просто не могу. - Япосмотрела в его лицо, и не нашла в нем ни жизнерадостности Теда, ни холодностиЭдуарда. На нем ясно читалось беспокойство, а может, и вина. Я и сама думала,что привезти сюда Питера было плохой идеей, потому ничем помочь ему не могла.Питер еще просто не готов для подобных боевых действий. Печально то, что всегочерез пару лет, скорее всего, он был бы вполне готов.

- Ты ведь считаешь, что я был не прав, привезя его сюда. Чтоон еще не готов.

- Слушай, я тебе сказала это, едва его увидела. Тебе даже ненужно обладать способностью читать мысли, Эдуард. Я всегда говорю тебе, чтодумаю.

- Ладно. И что ты думаешь?