- Мы делали свою работу, Дольф.

- Тебе этого достаточно знать, когда ты смотришь на себя взеркало, Анита? Перед тем, как лечь спать, ты довольно тем, что мы выполняемсвою работу?

- Иногда да, иногда нет.

- Ты ликантроп? - неожиданно спросил он.

- Нет, - ответила я.

- А анализы твоей крови говорят обратное.

- Мои анализы повергают в шок всю лабораторию, и повергнут внего любую другую, куда ты их можешь послать.

- Ты ведь знаешь, что являешься носительницей ликантропии.

- Ага, причем, четырех разных видов.

- Так ты знаешь.

- Я узнала об этом, когда оказалась в больнице вФиладельфии, после того дела с зомби, совместно с ФБР.

- Здесь ты никому об этом не сказала.

- Ты ненавидел меня за то, что я встречалась с оборотнями.Узнай ты, что я сама являюсь носительницей… - тут я развела руками. - Я немогла полагаться на то, что ты нормально отреагируешь.

Он согласно кивнул.

- Ты права. Ты была права, не сказав мне об этом, но тывполне могла сообщить об это Зебровски или кому-то еще.

- Это никак не влияет на мою работу, Дольф. У менязаболевание, которое никак не появляется. И не касается никого, пока несказывается на моей работе. - Но мысленно я задумалась, что случилось бы,потеряй я контроль над всеми своими внутренними зверями во время работы. Ничегохорошего. Я уже почти добилась контроля над ardeur’ом, но теперь есть ещекое-что, что может не позволить мне заниматься полицейской работой.

- Анита, ты слышишь, что я говорю?

- Прости, нет, прослушала.

- Я говорю, откуда тебе знать, влияет ли это на твою работу?Откуда тебе знать, не влияют ли твои связи с монстрами на принимаемые тобойрешения?

- Дольф, я устала. Устала, и мне нужно отдохнуть. - И почемуя не подумала об этом раньше? Я в больнице, мне достаточно было простозастонать от боли. Черт возьми, сегодня я туго соображаю.

Дольф попытался привести блокнотик в нормальное состояние,распрямить его. Затем попытался положить его обратно в карман, но он был такпомят, что не влезал. Наконец, он просто оставил его в руке.

- Когда отдохнешь, Анита, я хочу с тобой поговорить. Если утебя накапливается достаточно секретов от друзей, они могут начатьзадумываться, на что нацелены твои приоритеты.

- Выметайся, Дольф. Просто уходи.

- Но он останется? - указал он на Эдуарда.

- Он меня не оскорблял. Он вел себя вполне профессионально.

- Пожалуй, упрек справедлив. - Казалось, он хочет что-тодобавить. Дольф протянул руку. Эдуард, замешкавшись на мгновение, вернул емупистолет, и тот удалился, тихо закрыв за собой дверь.

Сунув свой пистолет в кобуру, Эдуард выждал пару секунд.Затем мы переглянулись.

- Ты не сможешь постоянно избегать его расспросов, Анита.

- Знаю.

- И проблемы светят не только тебе.

- Ричарду тоже, - кивнула я.

- Он говорил намеками.

- Если бы знал наверняка, то не ограничился бы намеками.

- Лейтенант Сторр - не дурак.

- Я никогда его за дурака не держала.

- Его ненависть кое в чем делает его глупым, но вместе с теми более целеустремленным. Если это заставит его выступить против тебя и твоихдрузей, тогда…

- Знаю, Эдуард, все знаю.

- И что ты собираешься предпринять?

- Нет такого закона, который запрещал бы мне встречаться смонстрами. По закону, это все равно что упрекать федерального агента в том, чтоон встречается не с белым. То есть, это было бы дискриминационным скандалом.

- Но, что касается людей-слуг, этой области закон пока некоснулся.

- А ты проверял? - полюбопытствовала я.

- Перед тем, как получить значок, да, проверял. Ничто незапрещает тебе одновременно быть федеральным маршалом и слугой-человекомЖан-Клода.

- Законы просто не поспевают сами за собой.

- Это не имеет значения, Анита. Это все равно означает, чтодаже если Дольф узнает, тебе ничего не грозит.

- Юридически - нет. Но у копов есть и другие способыизбавиться от нежелательного сотрудника.

- В том числе, не зовя на расследования?

- Дольф уже делает это.

- Честно говоря, они наверняка считают то, что ты спишь сврагом, ничуть не лучше всякой метафизической фигни, а может, и хуже.

Я задумалась об этом.

- В метафизике они наверняка ничего не смыслят, а вот вчасти траха им все понятно.

- Этот твой лейтенант, кажется, озабочен не только с кем тыспишь, но и со сколькими.

- Большинство полицейских не в меру щепетильны в этихвопросах.

- Полагаю, что лейтенант Сторр был бы настолько жеразочарован в тебе, если бы ты спала с людьми, в тех же количествах.

- Наверное, он считает себя кем-то вроде суррогатного отца.

- А кем ты его считаешь?

- Боссом, или чем-то вроде. Когда-то я считала его другом.

- Ты уже почти сидишь. Больно? - сменил тему Эдуард.

Я замерла, прислушиваясь к своему телу, ища признаки боли.Сделала глубокий вдох, чтобы воздух дошел до желудка.

- Напряжение еще есть, но ничего уже не болит. Такиеощущения, как когда растягиваешь шрам, знаешь?

- Знаю.

- У тебя ведь нет таких жутких шрамов, как у меня… или есть?

- Об этом знает только Донна, - улыбнулся он.

- А как там Питер, только честно?

- Держится.

- Я имею в виду… черт, Эдуард, так ему будут делать инъекциюили нет?

- Все еще обсуждают.

- Ты должен сообщить Донне.

- Она проголосует за инъекцию.

- По закону, решение за ней.

- Мы продолжаем играть Питера Блейка как раз для того, чтобыэто решение мог принять он сам. Я говорил с твоими мохнатыми друзьями. Тигринуюликантропию подцепить сложнее других. А еще она - одна из тех редких видов, чтоможет наследоваться.

- Вот это для меня новость, - призналась я.

- Вероятно, тигры не склонны делиться сим секретом. Я успелпоболтать с единственной тигрицей в городе.

- Кристин, - сказала я. Эдуард кивнул.

- Ты знала, что она сбежала в город, где кроме нее неттигров, чтобы ее не заставили насильно выйти замуж?