- Он позволил Огги вернуть его львов на нашу территорию, -произнесла я.

Братья синхронно кивнули. Истина спросил:

- Ты понимаешь, что это означает для Рекса Сент-Луиса и егопрайда?

Я откинулась на подушку и задумалась. Да, я прекрасно знала,что это означает.

- В ноябре я отослала львов Огги обратно в Чикаго, потомучто они наверняка захватили бы прайд Джозефа. У него недостаточно сил, чтобызащитить своих львов от мордоворотов Огги.

- Не думаю, что определение «мордовороты» им понравилось бы,- заметил Нечестивец, - но оно довольно точно отражает суть. - Тут онухмыльнулся той неприятной усмешкой, что совершенно преображала его красивоелицо. Оно стало более простым, менее искусным, более реальным. У Нечестивца иИстины были свои понятия о чести; и их чести можно доверять. Будь у них этойчести хоть чуточку меньше, обоим доверять было бы совершенно невозможно, и былобы слишком опасно держать их при себе.

- Они уже нацелились на прайд Джозефа? - поинтересовалась я.

- Пока нет, - ответил Грэхем. - Полагаю, они хотят для началапереговорить с тобой.

- Со мной, не с Жан-Клодом?

- С Жан-Клодом они уже говорили. Он отозвал свою защиту отместных львов.

- Так что тебе решать, детка, - сказал Нечестивец.

- Глава мохнатой коалиции - Мика, - заметила я.

- Мика вышвырнул их оттуда, и только ты можешь вернуть ихобратно, - сказал Грэхем.

- Когда твой Нимир-Радж узнал, что учудили львы, он обвинилих в том, что они нарушили договор и с волками, и с леопардами, - сообщилИстина. Нечестивец подхватил нить повествования:

- А раз они нарушили договор, то больше не могут входить вкоалицию. Так что теперь члены коалиции ничего им не должны.

- Это значит, что когда львы Огги нападут, никто не придет кним на помощь, - сказала я тихо.

- Точно, - произнес Нечестивец. Он казался весьма довольным.

- Джозеф ждет снаружи, один, - напомнил Грэхем. - Онсчитает, что тебя можно будет разжалобить.

Я покосилась на него удивленно, поскольку выбор слова былдовольно странным.

- А ты считаешь, что мне стоит оставить Джозефа и его людейна съеденье.

- Они предали нас, - ответил тот. И на его лице появилосьнекое выражение, жесткость, которой я раньше не замечала. Он мог быть отличнымтелохранителем, если не зацикливался на том, чтобы кое-кого трахнуть, но не былни жесток, ни беспощаден. До сих пор.

Я вспомнила разговор с Эдуардом. Да, я собиралась отомститьльвам. И Эдуард был намерен мне в этом помочь. Но я знала Джозефа и его людей,встречала их. Они были настоящими, и не все были безнадежны. Тревис и Ноэльпомогали мне кормиться на протяжении нескольких месяцев, пока я подыскивала импостоянную замену. Они были слишком слабы, чтобы удовлетворить мою львицу, новсе же были неплохими ребятами.

- Отослать его? - спросил Грэхем так, словно именно это он ихотел сделать. Я задумалась. Было бы так легко просто отказаться принять его.Если не смотреть в лицо человеку, которого обрекаю на смерть, я смогла бы бытьбеспощадной и жесткой. Я могла бы не позволить львам Огги уничтожить большуючасть прайда, но одна смерть была неизбежна - Джозефа.

- Впусти его, - сказала я.

- Думаешь, стоит это делать? - спросил Нечестивец, и дажеухитрился сохранить свой голос нейтральным.

- Было бы легче его не видеть, - туманно ответила я.

- Тогда зачем с ним встречаться?

- Так будет легче.

- Не вижу в этом смысла.

- А я вижу, - сказал Истина.

Я посмотрела на него, и мы обменялись долгим взглядом. Онпонял, почему мне необходимо было отказать Джозефу лично: потому что, если я нескажу ему правду в лицо, это может стать ошибкой. Мне необходимо было увидетьего, чтобы понять, смогу ли я остаться в стороне и позволить законам природыразрешить ситуацию со львами в нашем городе. Львы больше не моя проблема, чертбы их побрал. Они нас предали. Они готовы были позволить всем нам умереть. Ихморальные предпочтения оказались на стороне собственной шкуры, а не жизнейнаших вампиров. Я не собиралась причинять им вреда, но вмешиваться, спасая их,мне уже изрядно поднадоело. Во всяком случае, так я говорила себе, когдапопросила Грэхема открыть дверь.

Я молча наблюдала за тем, как Джозеф подходит к моейкровати. Он был высоким и светловолосым, стрижку носил короткую. Одет в деловойкостюм с галстуком. Готова побиться об заклад, что одеваться ему помоглаДжулия, его жена. Подходя к Истине с Нечестивцем, он принялся теребить галстук,развязывая его. Братья остановили его в нескольких шагах от кровати. В другойситуации я подумала бы, что они чересчур осторожны, но сейчас мое тело быловполне с ними согласно. Я выздоравливала, но только благодаря метафизике, иникогда ведь не скажешь наверняка, когда здесь что-то пойдет не так.

- Анита, как ты себя чувствуешь? - он попытался говоритьспокойно, но голос выдавал нервозность.

- Тед Форрестер отправился за врачом. Возможно, я ужесегодня встану на ноги.

- Это замечательно, - на его лице отразилось облегчение.Руки сжались и разжались. - Джулия говорила, что с тобой все будет хорошо. Онасказала, что ты найдешь кого-то другого для кормления. Она сказала, что тыбудешь в порядке, и так оно и есть. - Он говорил чересчур быстро, словно сам себене веря до конца.

- Кого ты пытаешься в этом убедить, Джозеф - меня или себя?- голос мой был ровным, а глаза - пустыми. Мы ужинали вместе у меня дома. Ядумала, что он неплохой человек. А в итоге он не сделал ничего, чтобы помочьнам выжить.

- Анита… - Он попытался было сделать шаг к кровати, новампиры остановили его.

- Ты и так достаточно близко.

- Я бы никогда не причинил ей вреда.

Я приподняла простыню и показала ему заживающие раны,пересекавшие мой живот и ребра.

- Единственная причина, по которой мне удалось исцелить это,заключается в том, что Донован Рис позволил мне кормиться от всех лебедей встране. Именно он дал мне сил пережить это.

Лицо Джозефа побледнело.

- Я женат, Анита. Мы с Джулией серьезно относимся к брачнымклятвам.

- Будь ты человеком, я бы с тобой согласилась, Джозеф, ноэто не так. Ты - лев-оборотень. Оборотень, который поклялся помогать своимсоюзникам. Мы нуждались в тебе, и ты нас подвел.

Джозеф рухнул на колени.

- Ты хочешь, чтобы я умолял тебя? Тогда я умоляю.

Я покачала головой.