— Да?

— Никогда не сомневайся во мне, ни при каких обстоятельствах. Если почувствуешь неладное с моей стороны — мы у цели. Запомни. Важны будут не слова, а ощущения.

— Хорошо.

— Дитера не списывай со счетов. Он не из тех, кто легко сдаётся, а его способности куда сильнее, чем ты можешь себе представить. К-7412 покажет, насколько он опасен для нашего будущего.

— Свет на Кашке клином сошёлся, — буркнула недовольно.

— Скорее, на тебе, моя любовь. Интересно, почему, — закончил коронной фразой учёный.

Тушите свет!

Выпрямилась в сильных руках, посмотрела внимательно.

— Не в твоих правилах оставлять вопрос без ответа, но не стоит. Правда, не стоит. Пожалуйста. Ради меня. Если хочешь, чтобы я была счастлива, не копайся в моём прошлом.

Просила, зная, что лишь сильнее заинтригую любимого, оставалось полагаться на присущее ему здравомыслие. И тот бессовестный шантаж, что я выдала в конце.

— Моя интуиция вопит, что это крайне полезные и нужные сведения, Идарика, — попытался мягко надавить Дамир.

— А моя — что это самое сложное задание из тех, что ты когда–либо получал, — ответила ему в тон. — Я обещаю всё тебе рассказать, когда мы будем счастливы в браке и с тремя детишками, не раньше. Но ты должен поклясться, что не полезешь разбираться самостоятельно. Самым дорогим, что у тебя есть! — потребовала настойчиво.

— Трое детишек, значит? — Дамир изогнул брови и выглядел при этом лукаво и довольно, словно объевшийся сметаны кот. — Тогда обещаю, конечно.

— К слову пришлось. И вообще, неужели ты только это услышал? — заметалась я, потому что говорить о политике, работе, исследованиях и учёбе было легко и просто, а о личном — кошмар, как сложно!

— Должна ведь у меня быть какая–то мотивация, — хлопая ресницами, словно наивная барышня, ответил мужчина, ещё и руку к сердцу прижал.

— Будто её нет!

— Ну–у–у.

— Я тебя сейчас тресну, клянусь. И тебе будет больно, я умею, — пригрозила то ли в шутку, то ли взаправду.

— Не будет. Я ведь настоящая гора тренированных мышц, а ты — изящная фея. Юная, нежная, волшебная и ни капли не грубая.

Посмотрела на эту гору мышц. Ткнула пальчиком. С удивлением поняла, что действительно весь вечер прижималась к стальному телу. Надо же, я настолько привыкла думать, что он просто крупный и плотный, что ни разу и мысли не возникло о неплохой физической подготовке, хотя видела его на пляже. Впрочем, на пляже я в основном смотрела на планшет, ноги или на ехидное лицо.

А если серьёзно, когда он успевает заниматься?

В голову закралась пренеприятнейшая мыслишка.

— А скажи–ка, дорогой друг, не ты ли придумал все те шикарные ловушки, в которые мы с ребятами с завидной регулярностью попадаем на полигоне?

— Нет, что ты, — искренне ответил мужчина. Я недоверчиво нахмурилась, чувствуя подвох, и он закончил: — Я придумал сам полигон, механизм быстрой смены рельефа, голограммы–обманки и пару–десятков систем слежения за самочувствием курсантов. Всё остальное дорабатывали подчинённые.

— И испытывал на себе?

— Разумеется. Мы с Тобсом много лет вместе тренируемся, заодно выдумываем новые локации, когда приедаются старые. Если ты не знала, академия предписывает обязательные занятия спортом для всех сотрудников и настолько тщательно следит за выполнением, что даже Маруське пришлось записаться на спорт. Шахматы, конечно, но всё же. До них она старалась не отставать от меня на полосе препятствий и даже подавать пример, но у неё слишком хорошо получалось, Тобс рассыпался в похвалах, и она потеряла интерес.

Прыснула со смеху, представив, как изящная, блестящая от чистоты кофемашина перелетает через стреляющие токсином кусты или грязевые озёра и недовольно фыркает, дребезжа намытыми блюдцами и чашками, идёт на любые жертвы, лишь бы за её личным учёным не следовал шлейф из жаждущих замужества девиц. Впрочем, могла бы и полетать, лентяйка, кто–то должен за ним присматривать, пока я занята или отсутствую. Потеряла интерес, видите ли! Я с ней ещё поговорю.

Утёрла слёзы и посмотрела на любимого. Восходящее из–за горизонта солнце дало мягкий золотой свет, убрав лишние тени, и суровое мужское лицо показалось невероятно красивым и одухотворённым.

Он смотрел на меня, не скрывая нежности. Ласкал взглядом. Но вёл себя, как джентльмен, больше не пуская руки в свободное блуждание по моему телу. Невероятно чувствительному и напряжённому.

— Ещё немного и я лично проверю, достаточно ли ты мускулист, — проворковала, рисуя пальчиком узор на его груди.

Ногтем подцепила магнит, соединяющий края рубашки и потянула на себя, обнажая полоску загорелой кожи. Царапнула, оставляя тонкий белый росчерк.

— С ума меня сводишь, — резко выдохнул Дамир и, подхватив на руки, поднялся, сделал несколько шагов. Остановился. — Чёрт.

— Знаешь, что мне сказал робот–стилист перед вылетом к тебе? «Вы не достигли совершеннолетия и наслаждаться компанией любимого мужчины по полной сможете лишь спустя семнадцать дней, восемь часов и одиннадцать минут». Часов, конечно, стало меньше, а дней пока нет, — заметила я, стараясь не сильно наслаждаться мучениями любимого. Знаю, что жестоко, но ничего не могу с этим поделать.

Дамир шумно выдохнул, посмотрел на меня так, словно его несправедливо лишили десерта, а затем продолжил движение. В другой ситуации я бы с любопытством крутила головой, разглядывая интерьер, но сейчас могла лишь смотреть на сурово поджатые губы и замирать в приятном волнении.

Он ни за что не причинит вред, не нарушит закон, зная, как это важно для меня. Но мы вполне можем полежать рядом, может, поцеловаться… немного, чуть–чуть. И так, чтобы у обоих окончательно не сорвало крышу. Это ведь возможно?

Закрыла глаза и улыбнулась, представляя, как здорово будет заснуть в надёжных и крепких объятиях любимого мужчины, как приятно проснуться рядом, коснуться его, такого сонного, взъерошенного, немного рассеянного.

Меня опустили на кровать и…

— Ты куда?! — потребовала я ответа у удаляющегося мужчины. — Дамир!

— Это твоя комната. Моя рядом, — был ответ.

— Вернись немедленно!

Я села на постели и недовольно стукнула ладонью по покрывалу.

— Это для твоего же блага, — ласково проговорил любимый, прикрыл за мной дверь и заблокировал её!

От удивления не смогла вымолвить и слова, сидела и хлопала ресницами, пытаясь осознать, что девичьи фантазии останутся лишь фантазиями.

Ступор продлился недолго.

Взламывать пароли Дамира не собиралась — всё равно не выйдет, я не Кирилл. У меня были свои методы. Женские! Более действенных ещё не изобрели!