Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С кошмаром ночным, Павел, вы, может быть, и правы. Но мы с вами сейчас о смерти говорим, а не о снах. Не очень корректна тут аналогия ваша, мне кажется.
– Еще как корректна! – несогласно тряхнул головой молодой человек и несильно шлепнул ладонью по рулю. – А то, что вам кажется что-то, так это от неведения идет, уж простите за прямоту…
– Не совсем вас понял?.. – брови Игоря Сергеевича поползли на лоб, и он удивленно уставился на своего водителя. – От какого такого неведения? Вы сейчас про чье неведение говорить изволите?
– Про ваше, естественно. Про то самое, с которым тут все выросли и существуют. А вообще-то, – Павлик тяжело вздохнул и стрельнул глазами в сторону своего спутника, – даже и не в неведении дело. Тут и магия слов свою роль сыграла, и еще – неумение людей размышлять. Так что, Игорь Сергеевич, тут проблема комплексная вообще-то.
– Господи-и-и! – раздраженно протянул тот в ответ и отмахнулся. Похоже было, что Павлик действительно немного завел его, и типичный московский аллигатор потерял свое обычно хорошее расположение духа. – Магия слов какая-то! Неумение размышлять! Да тут хоть сто лет размышляй, а изменится-то что в итоге? Хоть голову сломай, а от смерти вы куда денетесь, молодой человек?
– Да никуда. Не нужно от нее никуда деваться. Я же уже все сказал вам, что думаю на этот счет. А по поводу размышлений я вообще с вами ни разу не согласен, если хотите мое мнение знать. Стоит вам поразмышлять немного да разум свой работать заставить, так для вас проблема смерти в принципе исчезнет. И как класс, и как явление исчезнет, – Павлик с важностью покивал и, не выдержав, расхохотался. – У вас, правда, совсем другие проблемы появятся, и серьезнее еще на порядок, но со смертью вы раз и навсегда разберетесь. А если уж начистоту говорить, так это вообще самое легкое из всего, что возможно.
– Что – самое легкое?
– Со смертью разобраться – самое легкое. И избавиться навсегда от иллюзии этой. Легче этого, Игорь Сергеевич, поверьте, ничего нет. Если бы мне разумного человека дали, мне бы и пары часов хватило, чтобы в Царствие Небесное страждущего товарища ввести. В котором ни смерти нет, ни прочих омрачений разума больного и беспокойного.
Владелец заводов и пароходов некоторое время внимательно изучал лицо своего оппонента, который весь сосредоточился на управлении автомобилем, а потом с удивлением пожал плечами и, усмехнувшись, развел руки в стороны:
– Удивительный талант! Где вы серьезно, а где шутки шутите – мне не понять…
– А какие тут шутки могут быть? Я с вами вполне серьезно сейчас разговариваю. И никаких хиханек и хаханек, прошу отметить, в моих словах нет.
– И что, пары часов точно хватит? – хозяин жизни даже не пытался скрыть сарказма. – Не маловато ли будет для такого чуда, а, молодой человек?
– Многовато, Игорь Сергеевич! Если у человека хотя бы три извилины в голове есть, тогда многовато. Бывают, конечно, и сложные случаи, – Павлик тоже ответил ироничной улыбкой, – типа отца Фармазона, но это редкость большая. А нормальному и адекватному человеку и часа хватить должно. Тут я вам что хотите на кон поставить могу, – он на несколько мгновений задумался и вдруг просиял в широкой улыбке. – Даже «гелик» свой, если уж на то пошло!
Игорь Сергеевич несколько ошарашенно покачал головой. Потом улыбнулся, как заговорщик, словно его голову посетила изумительная и неожиданная мысль:
– А вот и отлично! Как я, по-вашему, достаточно разумен?
– В каком смысле? – пришел черед Павлика удивляться. – Вы-то тут при чем, не совсем понял?
– Так вы же сами сказали, – типичный аллигатор развел руки в стороны, транслируя в мир детское удивление и старательно пряча норовившую проступить на губах улыбку. – Дайте, мол, мне разумного человека только – я ему глаза за два часа открою! Вот я и спрашиваю: я, по вашему мнению, достаточно разумен для такой процедуры?
– Вы?! – Павлик даже отвлекся от дороги и пару мгновений недоверчиво рассматривал нарочито невозмутимое лицо своего пассажира, словно не веря своим ушам. Видимо, беглый осмотр ясности не добавил, потому что он с озадаченным видом покрутил головой и хмыкнул. – А вам-то это зачем, позвольте уж поинтересоваться?
– Что значит – зачем?! – бизнесмен, которому собирались отказать в желаемом апгрейде жизненных устоев, даже, казалось, не на шутку обиделся. – Интересно у вас получается! Святому отцу вашему – нужно, вам с Василием этим – нужно. А я что, по-вашему, хуже святого отца получаюсь?!
Павлик успокаивающе помахал в воздухе рукой, словно дирижируя ситуацией.
– А при чем тут – хуже? Тут же не в «хуже» дело-то, и не в «лучше» отнюдь. Здесь в необходимости вопрос, насколько я себе на сегодняшний день все это представляю. Вот я вас и спросил: вам-то оно зачем потребовалось? У отца Фармазона ведь причина уважительная есть – страх тот вытесненный, что в подсознании у него засел. А вам-то оно на кой ляд? У вас, как мне кажется, ни страха особого нет, ни прочих причин, чтобы в этом вопросе копаться.
– Вы от ответа тут не увиливайте, – хозяин жизни, похоже, сумел взять себя в руки и с прежней ясной улыбкой наседал на своего молодого спутника. – Вы мне на вопрос прямо ответьте: я, по-вашему, достаточно разумен? У меня искомые три извилины есть в наличии?
– У вас? У вас больше, Игорь Сергеевич.
– А это хорошо или плохо?
– Смотря для чего. Миллионы сколотить – так, скорее, хорошо. А если про бессмертие вам объяснять, то тут наоборот, пожалуй, выйдет. Упрямый вы очень… И за знания свои чересчур уж сильно держитесь. А если на чистоту говорить, так и не за знания даже, а за то, что сами таковыми считаете. И совершенно искренне, отмечу, считаете. И именно это проблемой оказаться может.
– Увиливаете? – констатировал собеседник и громко расхохотался. – Ну вы и жук, Павел!
– Да почему – жук? – Павлик, судя по всему, завелся не на шутку: он раскраснелся и нахохлился, и Игорь Сергеевич на секунду поймал себя на
