Вера открыла глаза и отстранилась от Соловьева. В нем еще теплилась жизнь, но сознание уже угасало. Девушка обвела взглядом стоящих вокруг людей и проникла в их мысли. Практически все они думали об одном.

«Да, получилось, - ответила им она. - Даже лучше, чем задумывали».

«Как это?» - удивился Сноровский.

«Я смогу объединить всех, даже тех, кого не увижу, быть может, никогда, тех, кто живет за тридевять земель…»

«Вот только обрадуются ли они? - с сомнением подумал Безносов. - Это будет посильнее «ноября» и всяких там глупостей вроде Сети».

«Главное, что это убивает Тень, - ответила Вера. - Все остальное не важно».

«Хорошо, если так, - засомневался полковник. - А если это очередной ее трюк?»

«А как же черные воины? Они же ушли!»

«А это не показатель. История с балахонами покрыта мраком. Пришли молча, пригнали нас в нужную точку тоже молча, ушли вообще бесшумно. Это можно понимать как угодно. Да и вообще, кому известно, кто они такие? От их рук, между прочим, тоже много народу полегло».

«Соловьев им верил».

«Соловьев много кому верил. И что из этого получилось?»

«Предлагаю выход, - вмешался Сноровский. - Давайте посмотрим, как там наверху? Если лучше, значит, права Вера, если нет, тогда…»

«Пошли, - согласился Безносов. - Все наверх!»

Он откашлялся и повторил приказ вслух:

– Все наверх, только аккуратно!

Наверху было не лучше и не хуже. Разгромленную улицу переполнял какой-то пришибленный народ и растерянные солдаты. Никто не дрался, не скандалил, но никаких «братаний» или восторженных шествий тоже не наблюдалось. Люди прятали глаза и отворачивались, суетливо пытались заняться какими-нибудь отвлеченными делами или просто торопливо уходили куда-нибудь подальше. А некоторые пребывали в шоке. Они смотрели по сторонам, словно вот только что родились и пока не научились ни говорить, ни ходить, ни вообще жить в этом загадочном мире.

Возглавляемые Безносовым «тунгусы» опустили оружие и вышли на середину улицы. Их тут же окружили какие-то гражданские, милиционеры, солдаты, но диалог у них никак не клеился. На все вопросы воины отвечали мгновенно, иногда даже раньше, чем эти вопросы задавались, и предельно честно. К такому способу общения были готовы далеко не все. В конце концов где-то поблизости завязалась короткая потасовка, и одного из милиционеров сбили с ног его же товарищи. Заковав его в наручники, они переглянулись и многозначительно хмыкнули.

– Все, труба преступности, - хохотнул Дохлый.

– Ага, - стоявший рядом Панкрат ухмыльнулся. - Завтра утром проснешься, а в газетах уже восемь новых законов… Мысли не читать, в душу не плевать, виновных найти и наказать…

– Устанут искать. Вернее - ловить. Все же замыслы и планы будут как на ладони. Только захотят оцепить, положим, подвал, - снайпер указал большим пальцем за плечо, - а там все уже в курсе…

Вера в сопровождении Бондаря и Куриловича стояла у входа в подвал и сосредоточенно рассматривала толпу. Было заметно, что ей тяжело, но сдаваться она не собирается.

В этот момент, вывернув откуда-то из-за угла, к подвалу подъехал черный микроавтобус с синей «мигалкой». Развернувшись и потеснив при этом «аналитиков», он сдал к двери в подземелье задом, и из него выпрыгнули бодрые санитары с брезентовыми носилками.

– Где больной? - деловито осведомился один из медиков.

– Внизу, - ответил ему Курилович, окинув машину подозрительным взглядом. - А вы быстро… Кто вас вызвал?

– Мне фамилии некогда было узнавать, - буркнул медик. - Я «Скорая помощь», а не горсправка. Перелом основания черепа у вас, или нам ехать обратно?

– У нас, у нас, - появившийся из подвала Сноровский отстранил Федора и указал в темноту: - Там он.

– Другое дело, - проронил санитар.

– Судя по номерам, вы не простая «Скорая»…

– Вот именно, не волнуйтесь, Безносов в курсе…

– Где потом искать пострадавшего?

– Во второй «Скорой». В спецпалате. Только раньше послезавтра можете не беспокоиться. Нам сказали - пуля у него в затылке?

– Так.

– Значит, сразу под нож пойдет. Сутки или двое в реанимации… Вот после можете и приходить. С цветами и апельсинами, как полагается… Фамилию раненого скажите…

– Соловьев Андрей Васильевич.

Санитар пометил что-то в блокноте и кивнул. Его товарищи уже скрылись в подвале, и он принялся открывать задние двери машины.

Сноровский обернулся и обнаружил, что его группа успела куда-то уйти. Иван Павлович бросил санитару «Только аккуратно» и, не дожидаясь его ответного бурчания, пошел искать товарищей… … «Ты поступил правильно, - голос Некто звучал откуда-то из заоблачной выси. - Теперь ты можешь отдохнуть».

«Отдохнуть? - Соловьев вдруг увидел себя со стороны, он словно стоял рядом с изможденным телом. - Смерть это отдых?»

«Для разума смерти нет, - голос Некто приблизился. - Есть только переход на новый виток существования».

«Метафизика, - Андрей протянул руку к чуть приоткрытым глазам лежащего перед ним человека, словно собираясь их закрыть. - Я не верю в жизнь после смерти».

«Ты поверил в Проклятие, хотя у тебя не было убедительных доказательств, что оно существует».

«Это другое. Тень влияла на события, значит, была на самом деле».

«Ты по-прежнему мыслишь, это тебя не убеждает?»

«Нет».

«Хорошо, будь по-твоему», - голос раздавался уже из-за спины.

Андрей обернулся и увидел замершую в трех шагах фигуру в черном балахоне. Капюшон был опущен и бросал на лицо человека резкую тень. Рассмотреть его черты было невозможно. На свету оставался лишь квадратный подбородок с косым шрамом и насмешливо изогнутая линия губ. Позади черного воина стояли еще трое в таких же одеждах. Соловьев удивленно взглянул вокруг и вдруг осознал, что находится не в отвлеченном пространстве между реальным и потусторонним миром, а все в том же грязном подвале. Капюшон стоящего напротив воина касался потолка, и в месте соприкосновения с бетонной плитой на него осела серая пыль. Все это выглядело как вполне реальная встреча, вот только распростертое на полу тело - его собственное тело - никак в эту картину не вписывалось. Андрей невольно заглянул в сознание воина, но не увидел в нем ничего, кроме леденящей пустоты.

«Ты здесь или нет?»

«Я здесь».

«Почему же я тебя не чувствую? Где твой разум? Остался на предыдущем витке существования?»

«Ирония - это неплохо. Но ты не угадал. Мой разум един со вселенной. Он повсюду».

«Так же, как разум Тени?»

«Если упрощать - да».

«Значит, ты такой же, как Сущность? Или ты все же часть Проклятия?»