— Сколько её там, этой пеньки?

— Ну, солидов на пятьсот. Может на тысячу. Или две. В каких ценах считать. Говорю же, пока не много. Но склады уже затовариваются, и гореть будут весело. А от них и весь посад загорится.

Ох, шалун этот Рохелео! Как елеем по моему израненному сердцу. Где ж он раньше был?

«А может ну его на#ер это зерно? Тут народ на конопле такие бабки поднимает! И это не дурь толкают, не „корабли“! А всего лишь пенька и канаты для настоящих, деревянных кораблей. А сколько я в своей степи подниму?»

Хотелось ругаться непрозорливости отца. Как он мог, с попаданческим мышлением, мимо золотой жилы пройти?

— Йорик? — обернулся я к ярлу. — Ты знаешь город. — Осилим?

Тот долго хмурился, но уверенно кивнул головой.

— Да. Там охрана никакая, на разбой заточена. Чтоб кто не надо товар не воровал. Справимся лихо. Только портовый район… Два раза крюк придётся делать. И каждый раз ворота брать.

— В таком случае, орлы, считаю, вам сейчас надо составить план атаки. Чтобы по моему сигналу: «Наших бьют» каждая из наших независимых групп начала параллельно и независимо друг от друга брать целевой объект и наносить герцогу сопутствующий ущерб. Почти все вы были в этом городе и знаете его. Жду предложений.

* * *

— Чо блядь за нахуй?!

— Я вас спрашиваю, чо блядь за нахуй тут происходит? Чё за хуйня? Откуда, блять, в человеках столько жадности? Они же не сказочные гномы!

Я ходил по таверне и в цвет, матом, крыл местных гильдейских. Хозяин таверны попытался рыпаться, дескать, клиентов пугаю, но парни Сигизмунда ТАК на него посмотрели, что не стал. Я же кинул дополнительный лунарий за неудобства, попросил пива и продолжил выхаживать по едальной, вспоминая обороты Великого и Могучего. Ибо только он мог передать глубину творящегося пиздеца.

Чего так матерюсь? А вы попробовали бы не материться, услышав, что эти шельмы «облагодетельствовали» меня, с барского плеча «позволив» заключить договор о поставке в Пуэбло пик по двести ассов за штуку. На объём двадцать тысяч за год. Когда я сказал, что длина пики двенадцать шагов (4,8 метра, примерно как стандарт длины пик швейцарской гвардии), врубили двести пятьдесят, но «так и быть», скинули до двухсот.

Когда я в мягкой форме, сдерживая себя, сказал, что верхний потолок, который готов платить, это сотня ассов за пятиметровую и восемьдесят за трёхметровую (двенадцать и семь с половиной шагов), в лицо рассмеялись. А когда сказал, что так и быть, чёрт с ними, посчитайте сколько будет поставка одних палок, без наконечников… Тут-то выяснилось, что это и была цена БЕЗ наконечника. БЕЗ, мать его, НАКОНЕЧНИКА цена пики — половина коровы!

На самом деле на рынке, мы по дороге сюда на него зашли, пики, правда короткие, семишаговые (семь с половиной шагов, три метра длиной) с наконечником стоят двести пятьдесят в розницу. То есть за две пики и правда можно купить корову. И я понимаю откуда такая цена — мастер сидит и каждую пику любовно вытачивает и шлифует-полирует, покрывает лаком, чтоб не было заноз у держащего воина. После чего популярно объяснил, что шлифовкой занимается точильный камень, вращающийся от колеса (они прыснули — колесо используют, суки), и со шлифовкой справится мальчик-подмастерье в ночную смену. А рубка и сушка древесины — вещь серьёзная, требует времени выдержки (пика много стоит в том числе потому, что около года деревяшка сохнет в сухом месте под навесом, причём сушить её правильно и не передержать — целое искусство), однако когда сушишь сто заготовок для ближайшей ярмарки, и когда изначально закладываешь под контракт сарай в котором будет десять тысяч заготовок, то себестоимость сушки выйдет сильно разной.

В принципе я их убедил. Вслух они этого не сказали, но парировать им было нечем. Однако слово своё не изменили — сто двадцать и сто пятьдесят ассов за штуку за палку, плюс пятьдесят ассов за наконечник. Из всей этой стоимости только цена наконечника реальная, но по местным понятиям, каждая деталь индивидуальна, и один наконечник, как правило, редко подходит к не предназначенной для него пике. Либо там надо серьёзно подгонять — что сделать можно, но нужен свой кузнец, обслуживающий оные пики перед каждым боем. Дешевле заплатить за палку (накрутка стоимости наконечника входит в стоимость палки; манагеры блин) и не париться.

Сказал, что было приятно убить на них время. Теперь пыхтел от злости, не зная, что предпринять. Для пик, да ещё пятиметровых, нужен строевой лес. Не простой, а мачтовый, с хорошей длиной ствола. Взять его можно только там, где такой лес растёт. У Картагены с Севером налажены отношения, чёткие поставки, они найдут и привезут. А я…

Впрочем, у меня теперь есть Рохелео — пусть у него голова болит. А наконечники сделаем в Пуэбло — озадачу Дорофея, пусть создаст рабочую группу. Будем делать по стандартам, всё одинаковое, взаимозаменяемое, чтобы без полковых кузнецов.

Затем пришли каменщики. С ними было проще — они уже САМИ съездили в Пуэбло, под Феррейрос, посмотрели на строительную площадку. Затем поездили по графству, посмотрели на реки и броды, на существующие ныне деревянные варианты мостов. И составили план — сколько каких мостов требуется, какие варианты по стоимости (эконом, премиум и «чтоб сияло») и сколько это займёт времени, и какие с меня ресурсы. Под ресурсами в основном понимались люди и сам строительный материал.

— Здесь работы на два-три года всей нашей гильдии, — сознался их старший. — Работа в опасных условиях. Я понимаю, что все мы должны радеть о всеобщей безопасности человеков, но наши жёны и дети хотят кушать, а им на еду мы и здесь заработаем. Или в Мериде. Или даже в Овьедо — там поспокойнее.

— Сеньоры умеют торговаться, — кивнул я. — Хорошо. Я вас нанимаю. Всех вас, всю гильдию. На три года. Аванс выдаст мой квестор Ансельмо в Пуэбло, а пока его помощник напишет вексель, а я поставлю печать и подпись. — Кивнул сидящему отдельно, с торца стола Рохелео. Тот кивнул в ответ, понял, и придвинул писчие.

— То есть, сеньор Пуэбло, вы согласны… На ВСЮ сумму? — не верил счастью старший. — На ВЕСЬ контракт по ВСЕМ дорогам и мостам?

— Да, разумеется. — Я не понимал его озабоченности.

— Но ведь… Это гигантские деньги. У вас столько нету. — На него было больно смотреть — как за мои деньги переживал. — Прошу прощение за свою осведомлённость, но мы обязаны знать, с кем работаем, кто наш потенциальный наниматель. И по нашим данным вы почти банкрот, невзирая на высокую репутацию среди… Других владетелей.

— Виа финансируют частные лица, купцы. — Я не делал из этого тайны, почему бы и не рассказать? — Торговый дом Лукрециев, Таррагона. Торговая семья Хоругвь и их торговая гильдия, Валенсия. Сообщество купцов из Аквилеи. И независимые инвесторы, в частности Хавьер Томбо, хлопковый король Юга. А, ну и наш король, разумеется. Платить будут они. И платить БУДУТ, так как я только что выполнил их условие сотрудничества — обеспечил безопасность дорог графства, уничтожив три банды, промышлявшие там разбоем.