— Двери тронного зала распахнулись и перед подданными во всей красе вышел король. — Я походкой примерно показал, как он вышел. Шепотки по слушателям. Неужели устрою кровавый трэш с самим королём? Не важно каким, пусть и сказочным, но некрасиво как-то. Я продолжал:

— Король сел на трон. Рядом встала охрана. Внизу у трона — чиновники. Опытные сановники, советники, члены его личного кабинета министров, а также крупные владетели, члены Королевского Совета, участвовавшие в сегодняшнем заседании.

Народ качал головами — пока понятно. Но все внутренне съёживались, морально готовились к чему-то морально запредельно плохому.

— Вперёд вышел глашатай, — продолжал я, — и развернул пергамент. Осмотрел толпу придворных сквозь прищур и начал читать.

— Сеньоры! Мы, король нашей доблестной державы, в согласии с членами Королевского Совета, приняли следующее решение. — Я обвёл всех взглядом. Народ напряжённо слушал. И бабушка Изабелла, нутром почувствовавшая подвох, особенно. — Ввиду непрекращающейся войны с соседями, а также ввиду неурожаев последних лет и роста цен на хлеб, королевству требуется всё больше средств, чтобы кормить армию. А потому мы, король нашего славного государства, и Королевский Совет, с сего момента увеличиваем все действующие налоги и пошлины в королевстве втрое!

Тишина. Все смотрят на меня, друг на друга, снова на меня. Кто-то не выдерживает:

— А дальше?

Я пожал плечами:

— Так всё. Это конец сказки.

— Как, конец? — непонимание на лицах.

— Ваше сиятельство, а где-же… Страшно? — А это вторая внучатая племянница.

— Так налоги втрое повысили, вам не страшно? — сделал я «хоррорные» глаза.

Спрашивавшие сеньориты переглянулись.

— А чего здесь никто никого не убивает? — А это давешний барон-ветеран. Точно «сапог», позднее зажигание.

— А зачем? — Я безразлично пожал плечами. — Подумаешь, деревня трупов. Армия трупов. Гораздо больше трупов будет от повышения налогов. По всему королевству. От одного голода только в столице сколько людей умрёт? Вампиры и степняки за век столько не набьют!

— Хр-хр… — Хр-хр… Ха-ха-ха!

Это, устав сдерживать хохот, рассмеялся граф Кордоба. За ним стали улыбаться и остальные, а кто-то не удержался и тоже хихикнул.

— Ну, Пуэбло! Ну, сукин сын! — Граф подошёл и забубенил мне со всей дури по спине — я чуть не упал. — Вот тут ты прав, чёрт возьми! Страшно — так страшно! Аж до жути! ВТРОЕ! — выпучив глаза, повернулся он к остальным гостям. — ВТРОЕ, мать вашу! ВСЕ налоги! Ха-ха-ха…

Он затряс меня за плечи. Видно, на эмоциях. Потом отпустил и ушёл в дальний конец — по делам, отдышаться и стереть слёзы. Да что ж они все тут нежные такие, блин?

— Держи. — А это подошёл и просто пожал мне руку Вольдемар. — Я знал своего воспитанника. Ты… Я рад, Рикардо, что ты — не он, — прошептал наставник. — На меня по-прежнему можешь положиться в любой момент. — И отошёл. А я остался стоять под градом уточняющих вопросов, ибо только умные люди понимают что к чему, и им не требуются уточнения.

— Рикардо, — остановила меня герцогиня. Я уже шёл к лестнице, к спуску — ехать домой, в замок. Завтра казнь упырей, завтра сбор войска и обратная дорога.

— Да, ваша светлость? — обернулся я.

— Теперь убедил, что достоин. Убедил, что справишься, — сказала она. — Я не могу ничего обещать, но я сама, лично поеду в Альмерию поговорить с Раймундо. Ничего не предпринимай, жди. Если что-то получится — сообщу.

— Вы, сеньора? — слегка округлил я глаза. Ибо до этого чувствовал, были планы о том, как меня сломать. Заставить играть по их сценарию. Теперь же они на самом деле готовы рассмотреть мои контрпредложения.

— Я. Главное сейчас не делай глупостей! — остерегла она.

— Два года, сеньора, — напомнил я.

— Я же говорю, поговорю с мужем. Главное, не испорть ничего сверх того, что уже испортил.

— Постараюсь, сеньора. — Уважительно склонил голову.

— Тогда удачи тебе, мальчик. С богом. — Улыбка.

Расставание с эльфой произошло буднично, обыденно. Полюбовавшись на ряды столбов с висящими бандитос, я отвернул коня и поехал в сторону Северных ворот. Вольдемар разрешил бойцам сходить на казнь, после чего был объявлен общий сбор и выступление — благо казнь состоялась в обычное для этого мира время — рано утром. Тела татей будут болтаться ещё долго, вонять, разлагаться, пока не придут в непотребное состояние и их не закопают за городом, но до этого вид повешенных должен внушать окружающим мысли о неизбежности воздаяния Фемиды. И многие проникнутся — давненько в королевстве на главных городских площадях не вешали целыми отрядами.

Но пока народ собирался, я проводил Наташу до северных предместий Кордобы — город простирался сильно дальше городских ворот. Отдал ей уздцы вьючной и заводной. «Подарил» ей лошадок, как просила. Верхом она сейчас ехала на трофейном боевом монстре — тоже пусть берёт, не жалко. Если б не она — даже не знаю, как прошёл бы поход, и выжил бы я.

— Не хочу говорить банальности вроде фразы «приезжай в гости», — нарушил я такое уютное молчание. Мы и так всё понимали, зачем что-то говорить? — Но буду рад, если снова увижу тебя на своём жизненном пути. Свободной. В наших краях.

— Не зарекайся, Рикардо, — сухим голосом произнесла она. — Может статься, что именно это сочетание условий вызовет в тебе ненависть.

И тут правда. Все под богом. Если их отряд нападёт на Пуэбло… Она будет свободная, в моих краях, но я рад не буду.

— И всё равно не хотелось бы, чтобы всё закончилось.

— Это решают Духи Природы, — философски заметила она, и я понял, любые аргументы бессильны. Ибо религия.

— Держи. Это на память. От меня, подарок. — Протянул ей нож. Хороший нож, из недешёвых. Один из подаренных на боксёрском турнире, но он же мой нож! Что хочу — то и делаю с ним.

Глаза эльфы чуть не вылезли из орбит. Взгляд на меня, на нож, снова на меня.

— Рикардо, ты — короткоухий, только потому я сделаю вид, что ничего сейчас не видела и стояла с закрытыми глазами. Но больше так не делай.

— Что случилось? Что такое? — напрягся я.

— Нож. Меч. Их дарят, когда один род Сынов Леса объявляет войну другому роду. Знак того, чтобы дети Леса были осторожны, ибо если им в спину прилетит стрела — это их проблемы.

М-да, грёбанные эльфийские заморочки. Но я не собирался так просто сдаваться.

— Значит нож — объявление войны… — констатировал я, проговорив вслух.

— Да. — Она уверенно кивнула. — Если я принесу такой подарок главе рода — мы с тобой будем в состоянии войны, над которой не властен сам Владыка Леса.