– Не знаю. Наверное, это Дрейк. Развлекает проснувшихся гостей.

– Ты волнуешься?

Повернувшись к Лиаму, я обнаружила, что он пристально смотрит прямо на меня. Я приподняла бровь.

– Из-за музыки?

– Из-за смерти.

Его вопрос показался мне странным. Не только его содержание, но и то, как Лиам на меня посмотрел. Я покачала головой, пряди волос щекотали мои щеки.

– Из-за себя – нет. Из-за сестры – да.

Его лицо вновь приняло холодное выражение, как будто я сказала что-то не так.

– Ты так сильно переживаешь за других, но не за себя. Почему?

Я улыбнулась, но он не ответил мне тем же.

– Что в этом удивительного? Я всегда знала, что мне суждено сражаться, понимаешь? Габби, она… У нее есть жизнь, карьера и любимый человек. У меня ничего этого нет. Так что я не беспокоюсь о себе. Я могу пережить практически все, а Габби – нет.

Он продолжал смотреть на меня так, будто я его оскорбила.

– В чем дело? Почему ты так на меня смотришь?

Он медленно покачал головой.

– Я не думал, что ты окажешься такой.

– Что ты имеешь в виду? У Иг’Моррутенов не может быть чувств?

– Не у тех, с которыми я сталкивался.

– Неужели? И какими они были?

– Мощными, опасными, свирепыми и далеко не такими раздражающими, как ты.

За этими словами последовал удар, который едва не сбил его с места. Он притворно потер свою руку, и по его неприлично идеальному лицу расползлась широкая улыбка.

– Но такими же жестокими.

Мы продолжали разговаривать, плавно переходя от темы к теме, – иногда наш разговор был тяжелым, иногда беззаботным, но мы больше не говорили ни о Кадене, ни о Книге. Время шло, но когда я была с ним, это не имело никакого значения. И это меня пугало.

33. Лиам

Она положила руку под щеку, и я почувствовал, как замедлилось ее сердцебиение. Дианна уснула. Несколько темных прядей упали на ее лицо, и все же ей удавалось выглядеть изысканной и нежной даже во сне. Осторожно поправляя ее подушку, я заметил на прикроватной тумбочке стакан с маленьким желтым цветком. Улыбка тронула мои губы. Это был такой незначительный жест, но казалось, что для нее он значил очень многое. Неизвестное чувство сжало мне сердце, и я задумался о том, откуда оно взялось. Я знал, что могу найти для нее еще тысячу цветов куда лучше этого.

«Вот так гибнет мир».

Эти слова эхом отозвались в моем подсознании, и я закрыл глаза. Я притворился спящим, чтобы Дианна не волновалась и спокойно уснула. Я чувствовал себя слишком расстроенным и разбитым, чтобы вновь оказаться в пучине огня, крови и пения мертвецов. Не было слов, чтобы точно описать мои эмоции, но я знал, что не могу спать.

«Вот так гибнет мир».

Снова и снова этот проклятый сон преследовал меня даже в часы бодрствования. Ужас переплетался с запутанными чувствами, которые я испытывал к Дианне, и все это лишь усиливало мое эмоциональное смятение. Я вздохнул, перевернувшись на спину и уставившись на потолок, покрытый уродливыми узорами. Мои пальцы монотонно постукивали по груди. Нет, я не могу думать о ней в таком ключе. Я бы себе не позволил. После того кошмара я сказал себе, что буду сохранять дистанцию.

Я повернул голову к Дианне, наблюдая, как она спит. Было так глупо считать, что я смогу держаться от нее подальше. Когда я увидел, как Дрейк заключает ее в объятия, моя грудь сжалась. Затем, когда они были в гардеробной, я почувствовал в ней перемену. Она была едва заметной – крошечная щепотка боли и печали. Когда я увидел ее страдания и руки Дрейка, посмевшего ее коснуться, я понял, что сделаю его смерть медленной и мучительной.

Я тут же чуть не разорвал его на куски, но Дианна меня успокоила. Нередко для этого было достаточно одного ее присутствия. Она была совсем непохожа на подобных ей созданий. Она утверждала, что не так заботлива и внимательна, как ее сестра, но это было не так. Я лежал и смотрел, как она спит, пока проклятый голос снова не всплыл в моей голове. Я встал с кровати – она зашевелилась, потянувшись и свернувшись калачиком около подушки, которую я положил вместо себя. Убедившись, что она удобно устроилась и не собирается просыпаться, я тихо выскользнул из комнаты.

– У тебя хорошо получается, – сказал Дрейк, стоя в коридоре в нескольких метрах от меня. – Полагаю, ты не в первый раз незаметно выходишь из женской комнаты?

Я слегка прищурился, осторожно закрыв за собой дверь.

– Как прошел вечер после вашего маленького свидания? Тебе понравился сад? Знаешь, в нем есть несколько укромных мест – никто не услышит, если ты захочешь ее трахнуть.

Я направился к нему, и он расправил плечи. Я посмотрел на него сверху вниз. Серебряные кольца завибрировали на моих пальцах, и мне не терпелось ощутить в руке один из мечей. Я мог бы прикончить его за считаные секунды, превратив его останки в пепел. Единственное, что удерживало мою руку, – мысль о том, что женщина, спящая в нескольких футах от меня, никогда мне этого не простит.

– Я убивал людей и за меньшее. Так что не заблуждайся: если бы она не считала тебя другом, я бы превратил твое тело в угли еще до того, как ты успел открыть рот.

Дрейк улыбнулся. Это была медленная и ленивая улыбка, говорящая о том, что моя угроза кажется ему нелепой и смешной.

– Зачем ты пришел, Дрейк? Чего ты хочешь?

Он кивнул в сторону потолка.

– Итан ждет тебя в кабинете. Пойдем.

Я молча проследовал за ним в холл. Тяжелые и роскошно украшенные скамейки прятались в густой листве. Несколько вампиров увлеченно о чем-то разговаривали, но замолчали, когда мы проходили мимо. Они выпрямились, их зрачки расширились. Решив, что мы достаточно отдалились, они принялись перешептываться, но я все равно их слышал.

Губитель мира.

Я покачал головой. Мы шли по широким мраморным ступеням, и я начал понимать, что из себя представляет настоящее вампирское поместье. Когда мы поднялись, я огляделся. Это место отличалось от остальной части особняка. Прищурившись, я осмотрел картины, висящие на стенах, – похоже, это были портреты предков, насчитывающие тысячелетия. Я услышал движение внизу – остальные гости начали просыпаться. Я насчитал двадцать пять сердцебиений. Всего в замке находился сорок один вампир.

– У вас здесь много гостей.

– Да. Те, кто находятся под властью моего брата и боятся возмездия Кадена, чувствуют себя здесь в большей безопасности. Поэтому Итан открыл двери в наш маленький и скромный особняк.

Едкие комментарии Дианны меня не беспокоили, но всякий раз, когда Дрейк открывал рот, у меня возникало непреодолимое желание вырвать ему язык.

Дрейк остановился перед большими ониксовыми дверями. На круглой ручке из полированного камня