Все сказанное за столом повисло между нами, как грозовая туча. Каден создавал армию. Он отчаянно хотел вернуть меня назад. И он был одержим поиском Книги, которой, по словам Лиама, не существовало. И слова самого Лиама… Они меня тронули, но в то же время оставили после себя ощущение опустошенности. Итан сделал ситуацию еще более неловкой, спросив, влюблен ли он в меня. Мы были друзьями – просто друзьями.

Я остановилась перед входной дверью и некоторое время смотрела на нее, прежде чем снова взглянуть в глаза Лиаму.

– Хочешь уйти отсюда? Хотя бы ненадолго?

Он посмотрел на меня вопрошающим взглядом, но все-таки кивнул.

Мы шли по одной из мощеных дорожек позади замка. Лес был наполнен жужжанием насекомых и редким тявканьем всевозможных четвероногих хищников.

Он накинул свой пиджак на мои обнаженные плечи, хотя я настаивала, что мне не холодно. Температура моего тела была на несколько градусов выше, чем у большинства людей, поэтому я чувствовала себя совершенно комфортно. Тем не менее это был милый жест и приятная перемена в его холодном равнодушии.

Интересно, была ли его внезапная перемена в поведении своего рода извинением за то, что после ночного кошмара он вел себя как придурок? Что-то внутри меня подсказывало, что его мотивы были более глубокими. Или он заметил, как меня напугали слова Итана о том, что Каден хочет меня вернуть? Я знала, что Каден действовал не из любви; в нашем мире этого чувства не существовало. Он до боли ясно дал мне это понять. Я была для него не более чем собственностью, и он хотел вернуть свою потерянную игрушку.

– Дианна. Ты слышала хоть что-то из того, что я сказал?

Я покачала головой, даже не пытаясь притворяться.

– Извини. Этот ужин сильно подействовал мне на нервы.

– Понятно, – коротко ответил он.

Каменная дорожка похрустывала под ногами, а платье путалось вокруг лодыжек при каждом шаге.

– Ты выглядишь счастливее.

Он тихо фыркнул, и в его смехе чувствовалось легкое волнение.

– После этого ужина? Как же так?

Я взглянула на него и едва не споткнулась – от его мужской красоты у меня перехватило дыхание. Серебристый лунный свет обрамлял его черты и отражался в глазах. Его сила казалась почти осязаемой, наполняя воздух вокруг нас. В ту минуту она ощущалась, словно ласковое прикосновение, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности. Это было настолько чуждое и непривычное ощущение, что мне потребовалось некоторое время, чтобы заговорить.

– Нет, извини. Я имела в виду в целом. Ты чаще улыбаешься. Ты не был таким, когда я впервые тебя встретила. Хотя тогда я пыталась тебя убить.

– Да, точно.

– И ты не выглядишь таким неряшливым и диким, как раньше. Прическа и одежда значительно улучшили твой внешний вид.

Его взгляд метнулся на меня, брови нахмурились.

– Это был комплимент? Если да, то он просто ужасен.

– Эй, я просто говорю, что ты выбираешься из своей скорлупы.

– Вот как, – сказал он, и мы продолжили прогулку. – Думаю, рядом с тобой вести себя иначе невозможно. Ты не оставляешь мне выбора.

Я толкнула его плечом.

– Это комплимент?

– Думаю, да. – Он сделал задумчивую паузу. Я уже привыкла к его выражению лица, когда он пытался сформулировать свои мысли или чувства. – В моем мире есть одно выражение. У него нет точного перевода, но на вашем языке это означает что-то вроде «окаменения». В определенный момент жизни бог может достичь состояния, когда его эмоции рассеиваются. Это часто случается после того, что ты назвала бы травмирующим событием. Они теряют часть себя и перестают испытывать чувства к окружающим. Как будто свет внутри нас гаснет, и мы обращаемся в камень.

Я остановилась, и он повернулся ко мне.

– Камень? Настоящий?

Он кивнул, и мышцы его челюсти напряглись.

– Невозможно предугадать, когда это произойдет. Я всегда думал, что это случается из-за большой потери – потери чего-то очень ценного и любимого. Я боялся, что мой отец окаменеет после смерти матери. Признаки были, но этого не случилось. Где-то в глубине души я боюсь, что именно это происходит и со мной.

Он посмотрел на свои ноги, я и заметила мелькнувшую в его чертах боль. Это был хороший знак, но я знала его уже почти три месяца, и некоторые черты его личности были до сих пор от меня скрыты.

Я видела, каким сексуальным он был раньше, но с тех пор, как я его встретила, он, похоже, не интересовался физическими удовольствиями. Мы часто спали в одной постели, но в этом не было ничего интимного. Руки Лиама никогда не блуждали по моему телу, и он не касался меня посреди ночи в поисках наслаждения. Если он и прижимался ко мне, то держал руки при себе.

Я знала, что рядом со мной ему было легче уснуть. Иногда он вздрагивал и дрожал, а иногда просыпался в поту, смотрел на меня и снова засыпал. Я не расспрашивала его о кошмарах – если бы он хотел о них поговорить, то сделал бы первый шаг. Я бы никогда в этом не призналась, но сон с Лиамом тоже меня успокаивал. Было приятно знать, что рядом кто-то есть. Так я чувствовала себя менее одинокой.

Я протянула руку и положила ее ему на плечо, стараясь сделать это максимально осторожно и ненавязчиво.

– Я обещаю не позволить тебе превратиться в камень, – сказала я, ободряюще улыбаясь.

Его взгляд скользнул по моему лицу.

– Сомневаюсь, что смогу быть рядом с тобой так долго. Ты слишком агрессивная и навязчивая.

На этот раз я ударила его по плечу так, что он слегка подпрыгнул, но все же не настолько сильно, чтобы причинить боль. На его губах появилась улыбка – я знала, что он сказал это главным образом для того, чтобы меня разозлить.

– И слишком настойчивая.

Я ударила его еще раз, но он отскочил назад. Он играл со мной. Такой Лиам мне нравился. Рядом со мной, вдали от своих подданных, он был совсем другим. Почти нормальным.

– Ну ты не совсем плох. – Я пожала плечами. – Время от времени.

– Я это запомню.

Он снова сделал шаг назад, и на наших лицах появились одинаковые улыбки. Я взглянула наверх и поняла, что мы добрались до сада. Я и забыла, что Дрейк очень любит это место. На протяжении многих лет он часто о нем говорил. Хотя история этого сада была не такой уж счастливой – его создала женщина, которую он любил так сильно, как только может любить сердце. Она выбрала другого, и это его сломило. Но даже несмотря на то, что сад был создан ее руками, Дрейк сохранил его и поддерживал его цветущую красоту. Благодаря его заботе он превратился в памятник счастью, которому было не суждено случиться.

– Что это? – спросил Лиам,