у Амары. Впереди шагала Одиана, в лазурном шелковом платье, и ее темные волосы прекрасно контрастировали с белой кожей. Возглавлял их небольшую группу Олдрик, который имел настолько угрожающий вид, что даже на самых людных улицах Калара им уступали дорогу. Шедшая рядом с Олдриком Ладья, на лице которой застыло скучающее выражение, деловито указывала дорогу к цитадели.

И хотя Амара сосредоточилась на своей роли, она старалась обращать внимание на детали и делать выводы. Город больше всего напоминал грязную выгребную яму. Не такой крупный, как другие города страны, он стал пристанищем для огромного числа людей, жителей в нем было больше, чем в столице, и улицы заполняли толпы. Бо́льшая часть города находилась в ужасном состоянии, вместо прочных домов появились жалкие лачуги, которые покрывали земли за пределами городских стен на несколько сот ярдов во все стороны. Система уборки мусора, вероятно рассчитанная на значительно меньшее население, была в безобразном состоянии, никто не позаботился о ее расширении, и воздух наполняла отвратительная, тошнотворная вонь.

Никогда прежде Амаре не доводилось видеть таких жалких людей, как в этом несчастном городе. Их одежда, в основном домотканая, нуждалась в стирке и починке. Люди шли по своим делам с безжизненной медлительностью, говорившей о поколениях лишений и отчаяния. Торговцы пытались продать свои товары, которые были разложены на одеялах, расстеленных прямо на грязных тротуарах. Мужчина, чья одежда указывала на то, что он гражданин или богатый купец, прошествовал мимо в окружении дюжины мрачных крепких парней, очевидно профессиональных громил.

А еще Амара никогда не видела такого количества рабов, еще более изможденных, чем остальные горожане. Пожалуй, на улицах Калара их было не меньше, чем свободных граждан. На каждом перекрестке, на каждой улице стояли группы солдат в зелено-серой форме. Точнее, вооруженных людей в доспехах в цветах Калара. Их неопрятный вид, запущенные доспехи и плохое оружие говорили о том, что это не легионеры. Однако их было очень много, и остальные горожане очевидным образом их боялись. Не приходилось сомневаться, что порядок в Каларе сохранялся не благодаря исполнению законов, а держался на страхе населения перед вооруженными людьми.

Теперь Амара начала понимать, почему консулы Калара получали огромные доходы, а их состояния были намного больше, чем у других консулов Алеры, – они систематически, в течение длительного времени отнимали у горожан все, что имело хоть какую-то ценность. Возможно, так продолжалось сотни лет.

В той части города, которая располагалась рядом с цитаделью, жили самые могущественные патриции Калара. Этот район был столь же ухоженным и красивым, как Рива, Парсия и столица: элегантный белый мрамор, фонтаны, подсвеченные с помощью фурий, великолепная архитектура; все это составляло такой резкий контраст с остальным городом, что Амаре буквально больно было на это смотреть.

Царящая здесь несправедливость, ставшая очевидной после одной короткой прогулки по городу, вызвала у Амары глубокий гнев, грозивший подорвать ее сосредоточенность. Она отчаянно пыталась его прогнать, но задача оказалась почти невыполнимой после того, как она увидела богатство элиты Калара и нищету и грязь, ставшую уделом всех остальных.

Наконец они миновали Квартал граждан, и Ладья повела их по дороге, где было гораздо меньше пешеходов, – она по прямой поднималась к цитадели. Охрана у входа состояла из солдат, которые выглядели немного приличнее, чем их товарищи в городе. Они кивнули Ладье и пропустили ее группу рабынь, продолжая сидеть на ближайшей скамье.

После этого им оставалось лишь подняться по длинному склону холма к главным воротам цитадели. На стенах развевались флаги Калара, и в глаза бросалось отсутствие алых и синих цветов Дома Гая.

Амара сразу почувствовала, что стража на воротах не имеет ничего общего с теми, кто пропустил их на дорогу к цитадели. Это были молодые люди, все как один в отличной физической форме. Превосходные доспехи, начищенные до блеска, и взгляды не менее внимательные, чем у охраны Гая. Когда они подошли ближе к воротам, Амара заметила кое-что еще: на их шеях сияли металлические ошейники. К тому моменту, когда они приказали Ладье остановиться, Амара уже смогла прочитать выгравированную на стали надпись: «Бессмертные». Элитные воины Калара.

– Госпожа Ладья, – сказал один из них, очевидно командир охранников. – Добро пожаловать домой. Мне не сообщили о вашем возвращении.

– Центурион Орас, – вежливо, но холодно ответила Ладья. – Я уверена, что у сиятельного господина нет нужды предупреждать тебя об уходах и возвращениях его личных слуг.

– Конечно нет, госпожа, – ответил молодой центурион. – Хотя я должен признать, что меня удивляет ваше появление здесь, а не на воздушных носилках непосредственно на башне.

– Я пришла впереди сиятельного господина и его командиров, – ответила Ладья. – Мне приказано подготовить цитадель к празднику.

Глаза Ораса сверкали, как и у других Бессмертных. Но в этих глазах она не увидела ни малейшего проблеска мысли.

– Доблестный господин одержал победу в сражении?

Ладья бросила на него холодный взгляд:

– А у тебя были сомнения?

Орас тут же вытянулся по стойке смирно:

– Нет, госпожа.

– Превосходно, – сказала Ладья. – Какой трибун сейчас на посту?

– Граф Эрегус, госпожа, – ответил Орас. – Послать гонца, чтобы он предупредил о вашем возвращении?

– В этом нет необходимости, – ответила Ладья, проходя мимо него. – Я знаю, где его найти.

– Да, госпожа. Однако правила запрещают вооруженным слугам входить в цитадель. – Он виновато кивнул на Бернарда и Олдрика. – Боюсь, я должен просить их оставить оружие здесь.

– Ни в коем случае, – возразила Ладья. – Сиятельный господин поручил мне тщательно охранять этих рабынь, пока не будет получен другой приказ.

Орас нахмурился:

– Я понимаю и с радостью выделю пару моих солдат, чтобы они исполнили этот долг.

Амара старалась сохранять апатичный чувственный взгляд. Ей это давалось нелегко, но она не сомневалась, что Олдрик слегка переставил ноги, чтобы было удобнее обнажить клинок.

– Они евнухи? – сухо спросила Ладья.

Орас заморгал:

– Нет, госпожа.

– В таком случае они не подойдут, центурион, – сказала Ладья, сделав ударение на последнем слове. – Я немедленно улажу этот вопрос с графом Эрегусом, но на данный момент я должна выполнять свои приказы. А ты – свои. Оставайся на посту.

Молодой центурион облегченно вздохнул, отсалютовал Ладье и отступил, пропуская ее маленький отряд.

– Ты, – резко приказала она Олдрику, – вперед!

И вся группа спокойно вошла в цитадель через главные ворота.

– Быстро! – негромко сказала Ладья, как только они оказались в маленьком дворике по другую сторону ворот. – Пока мы не добрались до верхних уровней, существует вероятность, что кто-то меня заметит и начнет задавать вопросы.

– Кто-то только что так и сделал, – проворчал Бернард.

– Кто-то, у кого есть разум, – уточнила Ладья. – Калар полностью контролирует Бессмертных, но