Татьяна Александровна понимала, что стечение всяческих обстоятельств тому причиной, она чувствовала упадок сил, мысленно обвиняла Гурьяна в нечуткости, а себя в мягкотелости. Минутами ей казалось, что не с Гурьяном, а с мягким и внимательным инженером Антроповым она была бы счастливее в личной жизни.

А наутро, когда оживал рудник, нездоровые раздумья улетали. Голос гудка напоминал о наступающем дне, о работе, и к ней приходили раскаяния за порочные ночные раздумья. Татьяна Александровна жалела дело, на которое потратила столько сил и покоя.

Она порывисто ласкала Гурьяна, не подозревавшего ее ночных терзаний.

Вандаловская хотела прибрать со стола, чтобы наладить ужин, когда открылась дверь и на пороге остановилась Варвара. Она несмело шагнула вперед и села на первый попавшийся стул.

Татьяна Александровна с недоумением и страхом посмотрела в ее усталое лицо, стараясь угадать причину такого неожиданного посещения.

Вандаловская даже взглянула на руки гостьи и, заметив, что в них ничего нет, устыдилась своей подозрительности. Варвара поняла ее и миролюбиво сказала:

— Не бойтесь… Я без скандалов… Где супружник-то?

— На работе… Проходите сюда…

Вынося из-под умывальника помои, Татьяна Александровна заметила в глазах Варвары осуждение царившему в квартире беспорядку и подумала: «Пришла проверить, чтобы больше распустить сплетню».

— Посидим здеся, — с оттенком удовлетворения и грусти ответила гостья. — Праздновать нам не к лицу… Я хотела попросить у него кое-какие смутки из кухонной посуды и забрать Ленушкины игрушки.

— А вы берите без него, — заторопилась Татьяна Александровна. — Смотрите сами… Я ничего в хозяйстве не знаю… Пожалуйста…

Она подошла к столу и подала Варваре фотографию. Затем нашла ключи от забытого комода и протянула их посетительнице дрожащей рукой.

— Открывайте, там моих вещей нет.

— Как-то неловко без самого.

Но Варвара откинула на шею полушалок. Гладко причесанные волосы ее блеснули мазью. Вандаловская поспешно убирала не у места валявшиеся туфли, полотенце, затем накрыла газетой засоренный обеденный стол.

Варвара бегло осматривала ящики комода. Она только и увязала в маленький узелок три куклы и коровку. Прошла на кухню и там взяла только сито и две вилки старинного изделия.

— Это приданое покойницы матери, — объяснила она.

— Посмотрите еще здесь, — открыла Вандаловская буфет.

— Нет уж… Придется помешкать. — Гостья еще раз печальным взглядом оглянула квартиру и громко вздохнула. — Покамест прощевайте… Хотела сказать ему пару слов, да, видно, оставлю до другого разу.

— Да вы берите безо всяких, — просила Татьяна Александровна, сбитая с толку поведением посетительницы. — Вот ваша посуда и все вещи.

Варвара взялась за дверную скобу, другой рукой поправила полушалок и опять вздохнула.

Вандаловская заметила у ней слезы и окончательно растерялась. Она видела только, как мелькнула в темноту двери широкая согнутая спина Варвары. На полу лежала сломанная фотография и две старинные вилки. С улицы слышался плачущий голос.

Татьяна Александровна упала на кровать и положила на ухо подушку.

— Ехать, ехать, — шептала она без голоса.

Гурьян пришел со Стуковым. Оба были в хорошем настроении. Гурьян еще с порога крикнул:

— Поздравляй, Татьяна, с новым золотом!

Но не получив отклика, он прошел к кровати и, увидев расстроенное лицо жены, отпустил протянутую руку.

— Захворала?

— Так… Немного голова болит…

— Надо водки с перцем выпить, — пошутил Стуков. — Умирать не стоит. Вот, посмотри. — Он подал Татьяне Александровне докладную записку Клыкова и снял пальто.

Вандаловская начала читать, но из написанного неразборчивым почерком смутно поняла только одно, что разведывательная партия студентов нашла новые золотые месторождения. Но где это произошло? Какие залегания, — она так и не уяснила.

За ужином разговор поддерживал только Стуков, казалось, понимавший происходящее с Татьяной Александровной больше, чем Гурьян.

Прощаясь, он сказал:

— Завтра я предлагаю выехать на Хилган. — Затем повернулся и с чуть заметной улыбкой посмотрел в глаза хозяйке. — У вас сегодня была Варвара?

Вандаловская побледнела, отодвинула стакан и тоже принудила себя улыбнуться.

— Вот, видишь, в чем тут дело, — многозначительно посмотрел Стуков на Гурьяна.

— Зачем ее носит? — вспылил директор. — Почему ты не сказала сразу?

— Угомонись, — остановил его секретарь. — Я поговорю с Варварой сам. А вы ложитесь и не кисните зря, — подал он руку Вандаловской.

Татьяна Александровна повеселела и рассказала о посещении гостьи. Но после ухода Стукова окончательно облегчила горе слезами.

Костя был назначен заместителем завшахтой. По случаю частных командировок Яцкова все дела по распорядку с первого дня перешли к нему. С непривычки трудно было проводить раскомандировку и особенно вести табели выработок, прогулов, простоев.

Бутов спускался в шахту, давал указания:

— С ребятами ладь по-свойски, а ежели заметишь лукавство — лупи по нему безо всяких. Тут и сами забойщики маху не дадут. Поставь себя твердо, а на тебя глядя и остальные повезут. Не забывай, что ты здесь — коренник. Попусту тоже не напирай, а то толкнут отдачей. Шахтеры народ, сам знаешь…

В первые дни парень терялся. В шахте понизились нормы выработки, а он не успевал давать нужные сведения для учета. По закоулкам поселка и забоям других шахт разговоры:

— Поставили выскочку, и шахта села на голяшки.

— Это при Бутове соревнованцы форсили.

— Нет, видно, брат, кишка сдает у молодых-то.

Костя до поздней ночи сидел за цифрами, а утрами, до спуска в шахту, просматривал на доске вчерашний «урожай». Цифры указывали, что 5-я и 4-я шахты выравнялись с «Соревнованием». Эти же показатели сердито рассматривали забойщики и откатчики.

И когда 4-я шахта дала превышение, измученный бессонницей Костя забежал к Кате. Они не встречались почти с того времени, когда Костя отправил ей нелепую записку. За это время Катя похудела, вокруг ее темных глаз увеличились синяки. Костя понял, что и она много думала и пережила, много работала среди забегаловцев.

Был тихий теплый вечер. С долины доносились гудки грузовиков, гулкий звон рельсов узкоколейки, глухие удары моторов, буровых станков и человеческие голоса… Ночи на руднике изменились. Прежних ночей с гуканием сов и филинов не стало. Катя сидела, согнувшись над столом, разбирая ворох бесчисленных анкет.

Она соскочила и рванулась к парню, но мрачный вид Кости и его небритое лицо отпугнули девушку.