litbaza книги онлайнИсторическая прозаСамарская вольница. Степан Разин - Владимир Буртовой

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 146
Перейти на страницу:

— Да, Никита! Нам остается как можно скорее поспешать пятидесятников Аникея Хомуцкого и Алешку Торшилова упредить, чтоб схоронились от воеводских ярыжек понадежнее, — предложил Митька Самара, догадавшись, о чем подумал его дружок. — А то и им та же участь поутру выпадет… На рассвете соберемся обеими сотнями и пойдем к Алфимову в кремль. Посмотрим, что запоет долгоносый упырь перед такой силой!

— Верно! — рубанул рукой по воздуху Никита Кузнецов. — Коль добром не отпустит командиров — ударим сполох и силой грянем на воеводу и его рейтар! Позрим, чей верх выйдет. Начнем сражение, тут к нам и Ромашка Тимофеев не замедлит поспешить на добрую выручку со своими стругами. А теперь по домам да не дремать, братцы, слушать, чтоб воевода не начал нас по одному брать, — тут же палите из пищалей, знак давайте, а все мы будем сбегаться к тому подворью.

— Да уж не до сна, как курам на насесте, — ответил задумчиво пушкарь Чуносов и добавил: — Мне бы с подручными до сражения в свою башню попасть, к родимым пушечкам. Вот чертов маэр, ухватил кремль в свои руки, а ты голову ломай… Ну, ино утро вечера мудренее.

Таясь от возможного подгляда воеводских ярыжек, пошли к дому ближнего пятидесятника Хомуцкого. Город, казалось, спал без малой тени беспокойства за свою участь, лишь редкие собаки провожали поздних прохожих, и стрельцов в том числе, полусонным брехом из-за крепко запертых ворот.

* * *

Но и в кремле в этот поздний час не все спали. Не спали те, кто понимал, что от дня завтрашнего зависит их жизнь и судьба города с его лучшими людьми.

Воевода Иван Назарович Алфимов и дьяк Брылев в приказной избе, выставив стражу из детей боярских, кому верили более чем стрельцам, держали дверь открытой, то и дело принимая сообщения ярыжек — что делается в городе среди ратных людей и горожан, что делается на посадах, опять же среди стрельцов и посадских людишек, взбаламученных дурными вестями с Понизовья.

Но более всего беспокоили воеводу стрельцы, вернувшиеся от Саратова, хотя он и успел ухватить их воровских сотников, беспокоило предсмертное, можно сказать, послание саратовского воеводы Лутохина, в котором тот писал, что из-под стражи сошел разинский подлазчик Игнашка Говорухин. Кузьма Лутохин давал подробные приметы вора — а вдруг он побежит не в сторону Царицына к атаману, а далее вверх по Волге и объявится в родной ему Самаре, среди друзей и таких же злоумышленников?

Три дня по получении того послания усердные ярыжки обнюхивали каждый закоулок в городе и на посадах, да все без пользы — Волкодав на Самаре не объявился, должно, и в самом деле сошел к своему атаману.

Прочитав еще раз известие о делах саратовских и зная уже о горькой судьбе своего южного соседа, Иван Назарович бросил письмо Лутохина на стол, с досадой выговорил:

— Не честь соколу, что его ворона с гнезда сбила! Надобно было ему заранее крамолу из города боем выбить!

Дьяк Брылев, насупленный и потный от неминуемых грядущих испытаний, от которых ему не ждать ничего приятного, молча сидел за столом, не встревал в рассуждения воеводы. Но тут не выдержал и съязвил, чего с ним ранее не было:

— И на молодца, сказывают, расплох живет! Худо и нам будет, ежели самарские стрельцы заворуют… Какой ратной силой сможем выбить их из города? Рейтар маловато, да не все рейтары пороха настоящего нюхали, как те стрельцы, что были с обеими сотнями под Астраханью…

— Вот и надобно упредить воров! Повыловим заводчиков, стадо без пастухов мигом угомонится.

«Ой ли угомонится, — подумал про себя дьяк Брылев, вспомнив ближайших друзей Хомутова и Пастухова. — В сотнях каждого можно брать как заведомого заводчика к бунту… Поди попробуй всех взять. На первом же подворье бой дадут, и все сбегутся!»

Опять послышались чьи-то голоса в зале подьячих. Теперь там сидел и маэр Циттель с полусотней наиболее доверенных рейтар: их воевода держал для спешных карательных мер к выявленным смутьянам. Яков Брылев вышел встретить прибежавшего ярыжку узнать, важные ли вести принес или кто попусту пришел в надежде урвать у воеводы лишнюю деньгу. Через полминуты ввел в комнату разбитного малого, который под стать голодной курице над просыпанным просом на каждый шаг от двери отбивал воеводе глубокий поклон.

— Кто это, Яков? — с удивлением спросил воевода, потому как своих ярыжек он всех знал довольно хорошо.

— Целовальника Фомина сын это, батюшка воевода, — пояснил Брылев. — Прозвищем Лука. От меня имел приказ по приметам из отписки с Саратова досматривать за посетителями кабака… Хотя он Игнашку Говорухина и без отписки знает не хуже, чем своего родителя. Ну, Лука, говори воеводе, с чем прибежал!

Еще и еще поклоны воеводе, лишь по строгому велению говорить Лука скороговоркой с мелкими поклончиками сказал:

— Так что, батюшка воевода, забравшись ввечеру на высокое дерево, что на круче за пристанью, в надежде, что меня там не приметят, я долго сидел и доглядывал за всей слободой. Зрил, кто с кем и куда идет и не крадется ли кто воровски вдоль плетня, укрываясь от стражи на башнях. И сметил человека, который с первыми петухами вышел невесть откуда и из какого дома. По темному времени я его не враз заметил, да и луна, к горю, скрылась… Зато узрел-таки, куда он шмыгнул, будто суслик, в нору, хе-хе! — И Лука пристойно хохотнул, довольный, что смог выполнить повеление сильного на Самаре дьяка.

— Куда же? — От нетерпения Алфимов шагнул к вестнику, тот отпятился, чтобы не смущать воеводу запахом своего кафтана — весь день таскал рыбу из погреба в кабак.

— А будет ли мне, батюшка воевода, обещанная от батюшки Якова награда? Старался я, видит Господь, ноги на дереве затекли до колючек в икрах…

Воевода одобрительно крякнул:

— Ишь, прост, да не простак! Люблю человека, коль к алтыну тянется, стоящая в нем, знать, порода! Не робей, Лука, по вестям и плата будет. Ежели нужного вора сметил, одарю щедро.

— Кто был — того не ведаю, батюшка воевода. Да так смекаю, что не самарянин. Зачем самарянину от всех на ночь укрываться в челне с навесом, на каких ходят рыбные промысловики в дальние от города места? Спал бы себе дома… А этот не один в лодке, тамо еще несколько человек сказалось!

Воевода резко остановился против Луки, словно боясь поверить в удачу, Лука, плутовски улыбаясь широким ртом, снова отпятился на шаг, еще поклон отбил.

— Где лодка? Сколько там воров, чтоб им колючими ершами подавиться! Во тьме сыщешь, не напутаешь?

— Лодка у пристани, где посадские челны стоят, батюшка воевода. Сколь людишек, точно не смог счесть всех. Но что более трех, то истинно! Более трех голов выглянуло, когда тот довольно длинный вор скакнул к ним, — и Лука троекратно перекрестился, прикидывая, сколько копеек даст воевода за эти вести: так старался, выглядывал из веток, не птица же он на гнезде, которая привычна сидеть, лапки поджавши…

Алфимов не поскупился — горсть новеньких новгородок сыпанул в повлажневшую руку целовальникова сына. И к дьяку со строгим наказом, чтоб расстарался и сделал как надо:

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?