— Потерпи, Антанарис, ещё немного, — с жалостью в голосе сказала она и снова опустила пальцы в баночку с мазью.

— По крайней мере запах приятный, — усмехнулся смотритель, наблюдая, как Диана кладёт на уже порядком подсохшие порезы на его боку плотный слой зеленоватой жижи.

— Она из листьев моховника, поэтому так пахнет.

— Сама делаешь мази? — поинтересовался Антанарис.

— Да, меня поэтому Цицерон и взял к себе. Я знаю много рецептов лекарств.

— Ты так и не рассказала, откуда ты родом и как попала к Цицерону на службу, — Антан смотрел уже не на ладони Дианы, а на её сосредоточенное лицо.

— А зачем тебе знать это? — врач подняла на него тяжёлый взгляд тёмных глаз и нахмурилась.

— Да просто, — сделал непринуждённый тон Антанарис, окинув взглядом кабинет Цицерона. Напротив него стояла ещё одна кровать, на которой когда-то лежала Алиса, вплотную к ней прижался старый шкаф, заставленный множеством склянок с лекарствами и мазями.

Они немного помолчали. Кожа у Антана была такой бледной, что под ней то тут, то там виднелись дорожки вен. Несмотря на жуткую худобу, на животе, груди и руках проступали мышцы, в то время как кожа потихоньку начинала грубеть, напоминая о приближающейся старости. Диана смазывала швы зашитых ран, которые уходили за спину смотрителя. Один из когтей монстра порвал плоть на боку, и теперь в этом месте осталось маленькое углубление, покрытое бордовой коркой запекшейся крови. На неё Диана тоже обильно наносила мазь.

— Живу я у Цицерона, здесь. Он меня по объявлению нашёл. А приехала — из соседнего города. Он далеко отсюда, — произнесла Диана.

— Что за город?

— Похож на Отчин немного, но сильно больше. Там существа живут все вместе, никто никого не делит на разряды.

— Ну и зачем ты тогда пришла сюда, в эту Покровителями забытую дыру?

— Мне захотелось пожить в другом месте. Мне поначалу понравилось здесь, а потом… Ну, когда узнала, я решила остаться и помочь. Такого нигде не должно происходить.

Антан почти бесшумно усмехнулся:

— Чем же тебе тут могло понравится?

— Ну… — Диана наклонила голову в бок, задумавшись, — Цицерон сразу оценил мой талант.

— Ты же понимаешь, что это опасно? — Смотритель буравил взглядом пробор иссине-черных волос Дианы. — Понимаешь, на какой риск ты идёшь?

— Хватит включать главного революционера, Антан, — смущённо улыбнулась Диана, разматывая рулон белоснежной ткани, чтобы сделать смотрителю перевязку, — Знаешь, иногда лучше так, чем пустая, ничем не примечательная жизнь. А здесь — я нужна и могу помочь.

Уголок рта Антанариса приподнялся, и они немного помолчали. Когда Диана плотно закрепила ткань на его торсе узлом, смотритель принялся аккуратно укладываться обратно на кровать.

— И всё таки это странно — вот так сразу окунуться в протестующее движение в абсолютно чужом тебе городе… — задумчиво произнёс он, глядя в потолок. Смотритель попытался положить руку под голову, но тут же зажмурился от боли.

— Мертвечина, — с досадой прошипел он сквозь зубы, — как же больно…

— Не странно, если мечтаешь сделать что-то значимое. Тебе сейчас надо поменьше двигаться, чтобы раны заживали, — сказала Диана и направилась к одному из шкафчиков, чтобы убрать баночку.

— А ты почему решил… — начала она неуверенно, но Антан быстро сообразил, о чём она хочет спросить.

— Мониты нужны были, да и Алиса моя, неповторимая, попалась мне на глаза. Сам бы я может и поел каких-нибудь кореньев, а вот маленькую ушастую девчушку надо было кормить нормально. И тогда, в те времена, когда ещё можно было ходить к Первомаю просто так, я пошёл. И мне просто повезло.

— Это ожидаемо от такого существа, как ты, Антанарис.

— Почему это? — Антан посмотрел вверх, ища взглядом Диану, но услышал лишь её шаги и скрип дверцы.

— У тебя взгляд такой… Яркий. Взгляд сильного. Это чувствуется, — Диана понизила голос.

— Взгляд… — задумчиво произнёс смотритель, — ну, может быть.

Вдруг дверь открылась, впустив шум улицы, вместе с которым на пороге дома врача появилась Алиса. Антанарис приподнялся, корчась от боли, но стараясь улыбаться, но, увидев взволнованное лицо Алисы, тут же холодно спросил:

— Что?

— Артём… — выдохнула Алиса, опустив глаза. — Артём пропал! — выпалила наконец она.

— Пропал? Великий… — Диана обеспокоенно посмотрела на гостью.

— Мертвечина. Этого следовало ожидать от этого проклятого труса… — Антанарис опустил ноги на пол, сжав зубы.

Диана тут же подбежала к нему и напомнила:

— Антан, тебе нельзя…

— Гнилостное отродье! — прорычал Антанарис так внезапно, что темноволосая тут же отскочила от него. — Он же обещал мне… Лжец! — смотритель ударил кулаком по простыне рядом с собой и тут же взвыл от боли. — Я забыл сказать вам, что его комнату нужно закрывать на ночную треть, — сжав зубы, продолжил смотритель.

— Антан, мы его поищем… — принялась успокаивать его Алиса, выставив руки перед собой в умоляющем жесте.

— Теперь остаётся надеяться, что он подохнет раньше, чем раскроет наши тайны… — процедил Антанарис сквозь зубы дрожащим от боли голосом. Он опустил голову, сжав руки на коленях в кулаки, и волосы закрыли его лицо.

* * *

Улицы были такими пустыми, что, казалось, весь город вымер. Конечно, когда на глаза попадались стражники в масках, это ощущение пропадало. Артём сочинял в голове диалог с Первомаем, но его постоянно отвлекала боль в колене. Прихрамывая, он старался поспевать за широким шагом стражника. Артём давно привык к желтовато-оранжевому свету города, но на абсолютно пустых улицах он вдруг снова обратил на него внимание. Дверцы домов, которые обычно распахивались по утрам, сейчас были неприветливо закрыты, а лампы на потолке покачивались от лёгкого ветерка неизвестного происхождения и иногда с характерным звоном сталкивались.

— А… — начал Артём, глянув на равнодушный профиль маски, — а почему Великий Первомай позвал меня только сейчас, почему не раньше? Вы же наверняка меня видели на улицах.

Первые несколько секунд казалось, что страж сейчас ответит, но потом вопрос неловко повис в воздухе. Артём обиженно выдохнул и посмотрел вперёд. Важного из себя строит, ладно. Больно нужно, сам у Первомая спросит.

Впереди ожидала лестница. Артёмв ыдохнул, и, положив руку на колено, принялся подниматься, опираясь только на здоровую ногу.

— Руку, высший? Я вижу вы ранены, — страж раскрыл перед Артёмом свою ладонь в тёмных тканевых перчатках.

Артём посмотрел на предложенную ему руку, затем на маску, а затем снова на ладонь. Как заботливо с его стороны. И это существо запросто может выстрелить в любого? Они тут все чокнутые, это точно…

— Нет, спасибо, я в порядке, — отказался Артём и с большим рвением принялся подниматься. Страж равнодушно опустил руку и, отвернувшись, тоже продолжил преодолевать лестницу, не сказав ни слова.

Когда они