Вместе с тем в Москве настаивали на лечении Дзержинского, приняв соответствующее постановление ЦК. Этот вопрос дважды ранее ставился политическим руководством в 1919 г., но по различным обстоятельствам ни весной, ни летом отпуск с лечением Дзержинского не состоялся. Теперь последовало третье распоряжение о лечении Дзержинского. В письме из Харькова от 26 июня 1920 г. он отчитывался Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Спешу ответить, что я не подчинился только букве предписания ЦК, я не на даче, но я усиленно лечусь водолечением. Врачи нашли только нервное переутомление, а все остальное в полном порядке, в том числе и легкие. Я и лечусь усердно, желая еще поработать»[1003]. Это сообщение можно дополнить письмом личного секретаря Дзержинского В. Л. Герсона заместителю председателя ВЧК И. К. Ксенофонтову от 27 июня 1920 г.: «Я стараюсь Феликса Эдмундовича хорошо кормить и уговорил его лечиться, он ежедневно теперь утром ходит к врачу и принимает лечение электризацией, а потом едет в водолечебницу. Врачи установили, что сердце и легкие у него здоровые и лишь у него сильное переутомление от нервов, и поэтому водолечение будет очень хорошо»[1004]. Как бы то ни было, Дзержинский не стремился возвращаться в Москву, продолжая работать целыми сутками в Харькове. Лечение совмещалось с работой.

К этому периоду относится один интересный эпизод из его биографии. Во время его ночной работы в соседнем помещении всю ночь играл рояль, явно под умелыми руками пианиста. Прекрасная музыка, доносившаяся до Дзержинского, снимала напряжение. Утром Дзержинский узнал, что на рояле играл арестованный офицер деникинской армии, в прошлом выпускник Московской консерватории Всеволод Петрович Задерацкий (1891–1953). Дзержинский приказал немедленно освободить талантливого исполнителя и выдал музыканту охранную грамоту, где лично написал предписание: «Сохранить жизнь, определить место жительства»[1005]. В дальнейшем В. П. Задерацкий будет жить в Рязани, позднее в Москве. Он навсегда сохранит память об этом случае, и в его квартире будет стоять бюст Дзержинского.

13 июля 1920 г. по вызову ЦК Дзержинский выехал в Москву. Вызов был сделан по настоянию Ленина. 16 июля пленум ЦК РКП (б) провозгласил новый подход к советизации освобождаемых территорий. Учитывая высокую степень антирусских настроений в Польше, советизацией должны были заняться польские коммунисты и будущий Польревком[1006]. Однако численность и влияние членов Коммунистической рабочей партии Польши (КРПП) были незначительными, поэтому основная нагрузка выпадет на советских поляков[1007].

Вскоре после приезда Дзержинского в Москве 18 июля состоялось собрание поляков-коммунистов, посвященное мобилизации на Западный фронт. На собрании Дзержинский был выбран в мобилизационную комиссию. Однако работал в ней буквально несколько дней. Наступление красных войск требовало его присутствия на фронте. Освобождение белорусских территорий ставило вопрос об польских территориях. Многим, Дзержинскому в т. ч., представлялось, что успешное наступление Красной Армии — это начало мировой революции.

23 июля Дзержинский участвует в заседании Политбюро. На нем было принято решение утвердить Временный революционный комитет Польши в том же составе, что и Польское бюро ЦК[1008].

Поздним вечером 23 июля Дзержинский уже отправился поездом на Западный фронт. Вместе с ним выехали Ю. Мархлевский, Ф. Я. Кон и другие польские товарищи. Поезд первоначально шел по маршруту Москва-Смоленск-Минск. В последнем из перечисленных городов Дзержинский провел ревизию только начавшей действовать минской ЧК, которую возглавлял Ф. Медведь. Войдя на заседание коллегии ЧК, которое проводил заместитель Медведя Каминский, Дзержинский сделал замечание о неполном составе коллегии и заставил заново просмотреть дела, уже при его участии. Тщательно прослушав все пять дел, убедившись в соблюдении законности разбирательства и предполагаемых приговоров, Дзержинский продолжил инспекцию вместе с А. Артузовым и Г. Герсоном[1009].

Из Минска Дзержинский выехал по железной дороге до станции Молодечно. Здесь с поезда были сгружены машины, поездка продолжилась уже на автомобилях. Сначала Дзержинский заехал в Лиду, где в госпитале с переломом ноги после автомобильной катастрофы лежал Уншлихт. Последний в разговоре с Дзержинским высказал надежду, что скоро переедет в Минск, если ему это позволят сделать врачи. Из Лиды Дзержинский выехал в Вильно, где в то время находился Реввоенсовет Западного фронта. Здесь Дзержинский пробыл более двух суток, покинув город только 30 июля[1010]. Наверняка пребывание в Вильно было ему приятно и навевало воспоминания. Он порывался приехать сюда в начале 1919 г., но ему это не удалось. Теперь он добрался до родного ему города вместе с революционными войсками. Далее был путь на не менее родную Варшаву.

Из Вильно через Гродно Дзержинский выехал в Белосток. Эта поездка произошла не без приключения, Дзержинский даже попал в автомобильную аварию. Вот как об этом рассказывает его шофер: «Нас сопровождали две машины. В нашей машине, которую мы вели по очереди с Шпилевским, ехали Дзержинский, Мархлевский, Кон, Богуцкий и еще один товарищ. В дороге с машиной произошла серьезная авария. Нас всех, за исключением Шпилевского, выбросило из открытой машины, а его машина накрыла. Крестовиной сломанного руля разрезан был мускул на его руке. У меня оказался перелом ключицы, у Богуцкого — перелом руки, сильно ушиб руку и бедро Феликс Эдмундович. Подъехавшие товарищи поставили нашу машину на колеса. Это произошло около местечка Меричи, недалеко от Гродно. В Меричи нам оказали первую помощь, а на другой день меня и Богуцкого отвезли в госпиталь в Гродно. Феликс Эдмундович навестил меня в госпитале. Он трогательно позаботился обо мне, прислав собственноручно написанное удостоверение, по которому мне предоставлялся отпуск до 1 октября 1920 года, снабдил деньгами и пожелал быстрейшего выздоровления»[1011].