– Неужели все они…

– Да, все, – кивнул Бхетран. – Большинство из них покончило жизнь самоубийством, а некоторых истребили Каратели, так как те слишком сильно разбушевались. Жули – едва ли не единственный ребенок, который смог прожить так долго с искаженным сознанием и неправильным видением мира.

– И как же ей это удалось? – вопрос от леди Кельты был риторическим, но она подняла взгляд на Бхетрана, будто бы он знал ответ.

– Загадка, – хмыкнул он.

– Значит, то, что Каменный город проклят, это неправда? – спросила Киана.

– Конечно, нет! – возмутился Бхетран. – Жули тянет к эпицентру Разлома, к Каменному городу. И эта тягу она ассоциирует с проклятьем. Она не понимает, почему туда тянет только ее одну.

– Тогда почему город называют Каменным? – на фоне всего разговора, вопрос Кианы казался смешным.

– На самом деле город имеет другое название, – заговорила леди Кельта. – До Разлома город звался Таш-Кеме, что на языке древних драконов означает «каменный корабль». После катастрофы название исчезло вместе с городом, поэтому в легендах люди стали величать его как Каменный город, потому что помнили огромные каменные башни и статуи. Все правильно?

– Все верно, леди Кельта, – Бхетран довольно кивнул. – Да, на самом деле город зовется Таш-Кеме. И я, кстати, об этом писал, – дракон достал из-под ворота пиджака свой дневник. – Вы невнимательно его читали, мисс Вернор.

Киана смутилась и рассмеялась.

– А горельеф? В склепе! – тут же вспомнила она.

– Насколько мне известно, этот склеп строили не только драконы, но люди, которым в свое время король очень сильно помог. В благодарность они почтили его память и с позволения вдовы и сыновей покойного установили в склепе этот горельеф, дабы Темный оберегал его душу и не позволял никому осквернять ее. Древние драконы не верили в Пятерых и Темного, у нас были свои боги.

Вот и раскрылась тайна, мучившая Киану со времен ее первого визита в Каменный город. Город вовсе не проклят и не обращает сердца в камень – все это фантазии сумасшедшей, которая заставила многих поверить в свою сказку. Неудивительно, что она смогла подмять под себя Яшара и заставила его работать на себя. Как откажешь Древнему дракону? Киана на себе ощутила, что это существа не только мудрые, но и очень хитрые.

– А что Яшар? – спросил Хаэль. Маг чувствовал себя неуютно в обществе драконов, но старался как-то расслабиться и поддерживать разговор, хотя многое из сказанного было ему непонятно.

– Тут уже все не так просто, – вздохнула леди Кельта. Младшая сестра королевы сидела, держа осанку так, что, глядя на нее, Киана тоже поспешила выпрямить спину. – Конечно же, план, которому следовал Яшар и все остальные, заранее был провальным. О том, что у него есть сын, мы догадывались, но подтверждения появились лишь недавно. Жули наплела Яшару всяких небылиц, сыграв на ослепившей его жажде власти и мести. Увы, жертвой их заговора стал не столько принц Имо, сколько сын самого Яшара – мальчик не хотел участвовать во всем этом, но его никто не спрашивал. От многочисленных переливаний крови у него… Бхетран, напомните, пожалуйста, имя?

– Вэйл.

– Да, спасибо. У Вейла от переливаний в таких количествах развились патологии, включая раздвоение личности – из-за специфики драконьей крови, которая хранит в себе память так же, как и мозг. Никто в здравом уме не посадил бы сумасшедшего на трон. Даже если бы Яшару удалось убедить всех, что он и есть принц Имо. Это во-первых. Во-вторых, Яшар и Жули могли при более удачном раскладе обмануть всех и вся, но принц Иккио все равно бы узнал родного брата, в каком состоянии он бы перед ним не предстал. Они близнецы, и связь между ними особенная.

– Если так много дыр в их плане, почему Жули не придумала что-то другое? – не понимал Хаэль.

– Жули не в первый раз доставляет драконам проблемы, – кажется, у Бхетрана разболелась голова. – До этого она, помнится, едва не устроила резню в Облачной Твердыне. Было это давно, пару сотен лет назад. Она умело воспользовалась тем, что на Востоке стали активно работать сектанты – последователи учения Инсания. А когда дело дошло до войны в Киуте, она умудрилась переиграть так, что часть сектантов направилась в Облачную Твердыню. Небуле повезло, что в войну оказалась втянута Белая Птица. Она не позволила разрушить Облачную Твердыню, в которой когда-то родилась.

Легенды о Белой Птице – Древнем драконе, что возглавляет свою неофициальную гильдию – ходят и по сей день. Все говорят, что гильдия находится в Витриго, то есть, в Ар-Сиере. Но никто так и не нашел ее, хотя Братство активно пытается выйти на Птицу, чья деятельность их сильно настораживает.

Белая Птица в своей гильдии собрала всех тех, кому некуда пойти и не за что бороться. Маги, люди, драконы – все. Лига Магии и Братство не оценили такой союз.

– Я подозреваю, что Жули хотела не столько добиться смены правящего монарха, сколько устроить беспорядки и взбунтовать общественность. Что ж, ей это удалось, – цокнул Бхетран. – Деятельность Яшара и его последователей нам удалось подавить еще в Киуте, а вот с Судой возникли проблемы. Жули, до того, как перехватить вас, разворошила осиное гнездо до такой степени, что два клана магов и драконы теперь воюют в открытую, а не исподтишка. Сейчас все внимание сместилась именно к Суде. Все страны Востока объявили военное положение – они прекрасно знают, на что способна эта страна. Если конфликт выйдет за пределы Суды, начнется страшное зрелище.

– Так Жули добивалась этого? А мне казалось, она хочет уничтожить Мейадэм… – Киана тут же замялась, поймав на себе любопытный взгляд леди Кельты. Неудобно было говорить такое при сестре королевы.

– Жули сама не понимает, чего хочет. Я уже говорил, что ее сознание искажено. Ее тянет разрушать. Этот мир стал для нее чужим, она его не принимает и пытается уничтожить, чтобы перестроить заново. Но в то же время Жули осознает, что если перейдет к более открытым и агрессивным действиям, Каратели быстро ее уберут. Она понимает, что действовать нужно тихо и желательно не своими руками.

– Для сумасшедшей она очень умна, – отметил Хаэль.

Если так подумать, то определенная логика в ее действиях есть. Киана не знала, что еще совершила Жули в течение своей длительной жизни, но из известных фактов складывалась некая картина. Жули мстит драконам. Каменный город или Таш-Кеме является родиной многих драконов, но его уничтожил Разлом. Сознание выживших исказилось от чужеродной энергии из другого мира, теперь их, то есть, одну Жули, тянет уничтожать. Она напала на Облачную Твердыню, которая также является древним городом драконов. Более того, Небула, если Киане не изменяла память, издавна считалась страной драконов. То же самое и с Бахритом: Жули помнила рассказы об этой чудесной стране и ее красотах, но сознание превратило сказку в страшилку. Теперь Бахрит стал для нее причиной, по которой драконы Каменного города навсегда покинули свой дом. И неважно, что они бежали не в Мейадэм, а в Облачную Твердыню, неважно, что многие из них погибли, а других перебили Каратели. По какой-то причине Жули ненавидит Бахрит. Скорее всего, это тоже причуды искаженного сознания.