«Нас спасла даже не секунда, а какие-то её малые доли», — подумала Ольга.

София выехала на левую обочину, заглушила двигатель, и все выскочили, изумлённо оглядываясь вокруг. Сзади было только шоссе. Никакой крови, тушек кроликов и прочих жутких следов. Лишь серый, чисто вымытый дождём асфальт.

— Что это было? — ошеломлённо спросила она. — Кто видел кроликов на шоссе?

Оказалось, что кроликов видели все. Кроме Андрея.

— Я, кажется, понимаю, что происходит, — угрюмо сказала Ольга. — То, чего и следовало ожидать. Некие силы начинают прессовать нас. Даже непонятно, как мы выбрались из этой ловушки.

— Похоже, Андрей спас всех, — заметил Максим. — Но почему он не видел кроликов?

— Наверное, эти силы не воспринимают его всерьёз. Может быть, даже не видят его, — Ольга выглядела обескураженной.

— И что это значит? — поёживаясь, как от озноба, спросила София.

— Это значит, что Андрей нам действительно нужен, — нервно сказала Ольга, озвучивая свою задумку. — Признаю, была неправа, считая его пустым балластом и ненужным свидетелем.

Она хорошо предвидела, что последует дальше. Теперь группа сообразит, что следует тащить Андрея с собой. С одной стороны, всё выходило так, как она хотела. Парень был забавный, с ним было весело и даже интересно. Однако Ольга почему-то ощущала внутреннее неудобство: «Неплохой же, в сущности, тип. Пропадёт ни за грош». Для Ольги это было очень необычное чувство — чувство жалости. Это означало серьёзный сбой в характере. «Возможно, в загробном мире я подцепила какой-нибудь потусторонний грипп. Сидром адской сентиментальности. Вот и сочувствую похотливому клоуну. Все парни неплохие, пока обстоятельства не сдавят им яйца…»

Но вслух она продолжала:

— Андрей! Я извиняюсь и в знак добрых намерений обещаю выполнить три твоих желания.

Андрей ошалело смотрел на всех.

— Какие три желания? — наконец спросил. Видимо, эта часть беседы была ему наиболее понятной.

— Любые, — сказала Ольга, плотоядно облизнув губы.

— Ничего, если я прерву вас? — встрял Максим. — Похоже, наши планы меняются. Вернее, твои планы, — сказал он Андрею. — Слушай, дружище, ты, оказывается, действительно нам нужен. Поехали с нами. Обещаю, что приключений будет с избытком, значительно веселее, чем впустую кататься пьяным по озеру. Это будет самым необычным отпуском в твоей жизни.

Андрей удивлённо смотрел на всех.

— Ой, правда, — мягко попросила София. — Частные самолёты, замки, президентские люксы. Когда такое представится?

Ольга с удовлетворением отметила, что её манипуляция общим сознанием прошла успешно. Все выполнили её задумку как само собой разумеющееся.

— И не забудь про три желания. — Она отмахнулась от мысленного образа: забавный толстенький котёнок в руках безжалостных детей. Выживет или затискают насмерть?

Андрей на секунду задумался.

— А выбор у меня есть? — тихо спросил он, показав, что понимает суть ситуации.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я сказал это вслух? — уточнил Максим.

— Понятно, — усмехнулся Андрей. — А что потом?

— Кто знает, что ждёт нас всех потом, — сказала вдруг София.

Андрей устало провёл рукой по лбу, словно смахивая неприятную мысль.

— Ну ладно. Разворачивайте машину. Возьму свои вещи.

На всякий случай за руль сел Вадим. Максим устроился рядом. Похоже, ребята решили быть начеку, да заодно и притушить возникшую между ними вчерашнюю искру.

Андрюшку посадили назад, между девушек. Сидеть было тесновато, и Ольгу прижало к его пухлому бедру.

Теперь все повеселели. Возможно, это была нервная реакция, но говорили быстрее и громче, чем обычно.

София рассказывала, как в детстве велосипедом раздавила уточку.

— Рыдала весь день. А пушистые кролики — это ещё хуже.

Сегодня спутники показались Ольге человечнее и добрее, чем накануне. Зверей любят. Прислушалась к незнакомым ощущениям внутри тела. Странно, но было хорошо. На этой небывалой волне любви к окружающему миру решила поговорить с Андреем. Нехорошо, когда гибнут беззащитные уточки, кролики и гениальные скульпторы. Хотелось извиниться, что затащила его в мир, не предназначенный для обычных людей.

— Всё будет хорошо, — максимально доброжелательно попыталась донести она. — Тебе понравится…

— Что?

— Всё.

— И три желания выполнишь?

— Конечно.

— Ох, я мужчина с фантазиями, — негромко сказал Андрей, пытаясь выплыть в привычное русло общения со слабым полом.

— Смотри не разочаруй.

«Какой он смешной и наивный в своих детских попытках заигрывать со мной, — подумалось Ольге. — Надо как-то предупредить его. Пока ещё не поздно».

— Теоретически я — не добрая, — неторопливо пояснила она. — Хотя это не совсем так. На практике я очень злая, — провела пальцем по как всегда плохо выбритой щеке скульптора.

— Мне это нравится, — неуверенно ответил Андрей. Наверное, он понимал, что богатый опыт общения с нежным полом в данном случае может подвести. Сейчас его зашвырнуло в бешено скачущий мир, который, к тому же, ещё периодически переворачивается вверх тормашками.

— Храбрость — это отмороженная трусость, — ответила Ольга, прочитав его мысли.

Чёрный глянцевый лимузин вёз их по грязным улицам Каира. Водитель сидел выпрямившись, будто проглотил аршин. Над воротником тёмно-синего костюма — ослепительно-белоснежная рубашка. Герб отеля гордо блестел на форменной фуражке. Безукоризненная белозубая улыбка сияла.

Вадим чувствовал раздражение. Царь Соломон не понимал в жизни четырёх вещей: пути орла в небе, змеи на скале, корабля в море и пути мужчины к сердцу женщины. В отличие от мудреца, у Вадима была лишь одна загадка: как Андрей смог вползти в душу Ольги? Соломон проигрывал со счётом 4:1.

Женщины — странные создания. В их непостижимой душе быстроногий Ахиллес не может догнать медленную черепаху. Пока он мгновенным рывком настигает её, та делает шаг. Вновь герой молниеносно покрывает крохотное расстояние, но за эту долю секунды рептилия неторопливо совершает микроскопическое движение вперёд. И так бесконечно. В любви сплошь и рядом черепашка побеждает героя. Но загадка не только в этом. Зачем великий герой продолжает соревноваться с убогой зверушкой? Плюнул, пошёл и запел. Сварил бы черепаховый суп, в конце концов.

«Нет причины злиться», — успокаивал себя Вадим. Между ним и Ольгой давно нет любовных отношений. Просто напарники. Но кто сказал, что ревности нужна любовь? Ревность — самое типичное для человека чувство, поскольку её основа — эгоизм. Человек состоит не из атомов, он соткан из эгоизма, который создаёт всё остальное.