– Почему у нас система висит?!

– Висит? – повторил, словно эхо, Фредриксон.

Прозвучало это как-то… Недоверчиво, что ли?

Вениамин медленно повернул голову, посмотрел на напарника через плечо и со зловещим придыханием произнес:

– Ты хочешь сказать, что я нажал не ту клавишу?

– Нет! Что ты! – решительно отмел подобное нелепое предположение Фредриксон. А для убедительности еще и рукой взмахнул.

– В таком случае разберись, в чем дело.

Вениамин оттолкнулся ногами от пола и отъехал вместе с креслом в угол отсека, точно под полку с мишками, среди которых пристроился и переживший экзекуцию ежик Фаулз.

Фредриксон не стал заставлять просить себя дважды, не в его это было правилах, да к тому же ИскИн прекрасно понимал состояние Вениамина – для агента СГБ быть отрезанным от всех источников информации хуже, чем оказаться со скованными за спиной руками перед сворой озверевших террористов, наряженных в жилеты из разноцветного пластида. ИскИн не переместился, а словно телепортировался в нужную точку пространства – только что его не было, а теперь уже стоит перед комп-скрином, чуть согнув спину, и пальцы его суетливо бегают по клавишам, выискивая ответ на заданный Вениамином вопрос.

Процесс уже пошел, но Вениамин все еще ощущал зуд безумного желания если и не крушить все подряд, то уж, по крайней мере, пристроить всех к делу.

– Ты еще не наелся?

Жан-Мари, хотя и не смотрел в этот момент на Вениамина, а сдирал панцири с огромных, в ладонь величиной, тигровых креветок, понял, что вопрос обращен к нему, и поднял голову. Сказать чистильщик ничего не мог, поскольку изо рта у него торчала креветочья голова с огромными усами, но взгляд Канищеффа был весьма красноречив – шо, мол, тебе.

– Переключи универ-скрин на внешние видеосенсоры.

Канищефф неторопливо кивнул, вытер руки о комбинезон и крутанул джойстик в обратном направлении. Оллариу с экрана пропало – появились джаниты.

– Я хочу знать! – громко, обращаясь ко всем одновременно – к Фредриксону, к чистильщику, к мишкам на полках, к ежику Фаулзу с распоротым брюхом, к оскверненной индейке на столе, – произнес Вениамин. – Что происходит за бортом «Пинты»?

– Наша система в порядке, – сказал Фредриксон.

Вениамин благосклонно наклонил голову. Это, конечно, не было ответом на заданный им вопрос, но все же хоть что-то.

– Проблема с локальной сетью Веритаса, – продолжил ИскИн. – Она работает в противофазе с загрузочной программой, используемой в нашем комп-скрине. Есть еще несколько отличий, но это, пожалуй, основное.

– Теперь мы можем поговорить с Вир-Щипками? – спросил Вениамин и, уже примерно представляя, каков будет ответ, в душе возрадовался.

Но Фредриксон сказал совсем не то, что ожидал услышать Вениамин.

– Нет, – улыбнулся совсем не к месту ИскИн. – Скинув в локальную сеть Веритаса Устав Ордена, ты тем самым заблокировал ее. Теперь на каждом комп-скрине, подключенном к сети Веритаса, можно увидеть только изначальный вариант Устава.

– И надолго это? – спросил на всякий случай Вениамин.

– До тех пор, пока операторы основного сервера не произведут очистку и перезагрузку, – ответил ИскИн. И для полной ясности добавил: – От нас здесь ничего не зависит.

По счастью, Обвалову хватило выдержки и такта, чтобы не бросить Фредриксону обвинение в том, что фазовое соответствие нужно было проверить заранее. Вениамин откинулся на спинку кресла, поднял руки с открытыми ладонями и, придав скорбное выражение лицу, медленно развел их в стороны. Жест этот можно было истолковывать как угодно. Жан-Мари решил, что Обвалов считает все это ерундой и не стоит принимать ее близко к сердцу. Фредриксон сделал вывод, что Вениамин растерян и не утратил контроль над происходящим. Какой смысл вкладывал в сей жест сам Вениамин? Разводя руками, Обвалов имел в виду, что в сложившейся ситуации снимает с себя всякую ответственность за дальнейшее. Одним словом, Оллариу, братцы!

Чтобы хоть что-то сделать, Фредриксон сунул в контрольную щель комп-скрина электронный ключ, врученный ему на Мусорном острове.

– Между прочим, закрытый канал Гнилицы работает, – сообщил он.

– Полагаешь, он в курсе того, что происходит в Гранде Рио ду Сол? – саркастически хмыкнул Вениамин.

Фредриксон не успел ничего ответить. Да и нечего было сказать в ответ на ехидное замечание напарника.

– Эй, Фредди! – призывно взмахнул зажатой в руке вяленой миногой Канищефф. – Глянь-ка, туточки твой сыбер объявился.

– Где? – непонимающе посмотрел на чистильщика Фредриксон.

– Хай, вот же он! – Жан-Мари ткнул хвостом миноги в универ-скрин. – Резвится, руками машет… – Канищефф подался вперед, чтобы лучше рассмотреть то, что происходило на скрине. – Али хочет шо?

Вениамин, хотя и стартовал из положения «сидя в кресле», а все равно опередил Фредриксона, рванувшегося одновременно с ним к универ-скрину.

Прожекторы, как и прежде, очерчивали ровный круг света вокруг «Пинты», но окружавшие корабль джаниты вели себя как-то очень уж странно. Одни из них рассаживались на открытых платформах электрокаров, которые тут же отъезжали в направлении комендатуры космопорта, другие ждали своей очереди. Чуть в стороне от остальных дюжина джанитов, как на параде, выстроилась в две шеренги. Но самым странным было даже не это, а то, что среди джанитов носился ИскИн восьмого поколения из кабака «Бивис и Батхед». С постамента, на который он был торжественно водружен возле ворот космопорта, ИскИна переставили на небольшую трехколесную мототележку, позволявшую легко маневрировать и почти мгновенно менять направление движения. Если бы Вениамин не боялся выставить себя полным идиотом, то он сказал бы, что ИскИн отдает джанитам приказы, которые те с готовностью принимают к исполнению. Время от времени, заложив крутой вираж, ИскИн подкатывал к самому краю накрывавшего «Пинту» защитного поля и начинал махать руками, явно пытаясь привлечь к себе внимание тех, кто находился в осажденном корабле.

– Они что, уходят в казармы? – ни к кому не обращаясь, растерянно произнес Фредриксон.

– А шо этот ИскИн из кабака тут робит? – Канищефф попытался ткнуть надкушенной миногой в изображение ИскИна, но тот ловко увернулся.

На скрине осталось жирное пятно.

– С кем я работаю?! – едва ли не в ужасе воскликнул Вениамин. – Дилетанты! – и ткнул пальцем в клавишу, включавшую внешние аудиосенсоры.

– Я тоже об этом подумал, – сказал, скосив взгляд на напарника, Фредриксон.

– Ты подумал, а сделал я, – с чувством собственного превосходства улыбнулся Вениамин.

Экс-бармен вновь подкатил к силовому полю и взмахнул над головой руками.

– Слушаю! – крикнул Вениамин.

Хотя кричать было совсем необязательно, достаточно было увеличить уровень звука.