– Нет, – уже куда резче, чем раньше, ответил Аделион, и глаза его опасно блеснули матовостью чёрных зеркал.

Лишь усилием воли старший наследник взял себя в руки. С недавних пор, как он сам обнаружил, одно только упоминание о подобных вещах моментально выводит его из себя. Карина – его собственность. Никому другому он и пальцем не даст её коснуться.

– Снова «нет»? – с нескрываемым интересом полюбопытствовал наместник Истул Бея. – Занятное явление, Аделион. Однако меня твои собственнические замашки нисколько не волнуют. После сегодняшнего вечера я желаю обнаружить в своих покоях твою рабыню. И, так уж и быть, даже закрою глаза, если сегодняшнюю ночь Таилина проведёт в твоей постели.

– Какое щедрое предложение, – взмахнув рукой с зажатым в нём оружием, с деланым восторгом откликнулся Соломон. Покрутив тонкий стилет в пальцах, лерат неожиданно усмехнулся: – И сомнительное. Кстати, Атастар, я на твоём месте не стал бы настаивать. Мой старший братец ещё в детстве неохотно делился своими игрушками, а тут… считай, на маленькой маранте его просто переклинило.

– Меня это не волнует, – отрезал лорд Трейд.

– Как знаешь, – невозмутимо пожал плечами блондин. – Моё дело предупредить. Я тут, кстати, как-то даже предлагал за эту рабыню неплохую цену… Мне отказали, представляешь? А когда я пытался настоять, меня прямо во время охоты деликатно отвели в сторону и объяснили, что именно этой собственностью мой милый братец не согласен делиться ни с кем. И знаешь, Атастар… Я действительно больше не собираюсь даже заикаться о разделе живого имущества между близкими родственниками. Сращивать множественные переломы ноги, в том числе и открытые, – слишком уж высокая цена даже за такую редкость, как насыщенная яркими эмоциями душа маранты. В данном случае тактика «смотреть, но не трогать» как нельзя лучше гарантирует неплохие шансы на выживание.

– Я спрашивал твоё мнение? – саркастично поинтересовался наместник Истул Бея. – Что-то не припоминаю.

– О… – язвительно протянул Соломон, ни капли не впечатлённый хорошо контролируемой злостью повелителя меди. – Покорно замолкаю, нижайше прошу меня извинить. Действительно, что это я? Что моё мнение, всего лишь сына какого-то там Повелителя, против воли и желаний самого наместника северной границы? И куда я полез?

– Это был риторический вопрос, – не удержавшись, тихо хмыкнул Эмит, ощущающий себя всё это время участником пьесы абсурда.

Самое удивительное, что подобное происходило каждые полгода-год, то есть в каждый приезд лорда Трейда в Амил Ратан, но к отвязному и непочтительному поведению Соломона повелитель льда до сих пор не привык. Хоть и понимал его, как никто другой: кому понравится, когда на тебя смотрят как на безусого мальчишку, невесть как влезшего в управление могущественной страной лератов?

Недооценка, как и открытое пренебрежение Атастара к обоим сыновьям Повелителя уже давно не являлись секретом. И Эмит знал, что рано или поздно за такое поведение лорду Трейду придётся держать ответ.

– Соломон прав, Атастар, – показав клыки в предупреждающей улыбке, ровным голосом вмешался Аделион, привычно гася конфликт до того, как он вошёл в полную силу. – Маранту не получишь ни ты, ни он, ни кто другой. Вопрос закрыт.

– И почему же? – скрывая истинное удивление, прищурил глаза мужчина, окидывая взглядом вроде бы равнодушного на вид, но непоколебимого в своём решении наследника Тёмной крепости.

– Это моя женщина, Атастар, – неожиданно усмехнулся Аделион, но в глазах его разлилась непроницаемая мгла. И следующие слова уже не имели ни капли насмешки, отдавая холодным предупреждением, которому опасно будет не внять: – Не советую к ней даже приближаться.

* * *

– Ну и где мы? – мрачно поинтересовалась я, разглядывая выросшую передо мной непроницаемую стену из одной сплошной зелени. Стену… лабиринта мать его итить! – Демон, малыш… Ну хоть ты знаешь, в какую нам сторону идти?

Дархар в ответ закатил глаза и смачно плюхнулся на пятую точку. Задрав морду, он прикрыл веки и стал водить чёрным носом из стороны в сторону, явно принюхиваясь, а судя по дёргающимся ушам, ещё и к чему-то прислушиваясь. Правда, что пытался расслышать мой питомец, мне было непонятно.

Мы заблудились. Не знаю, как так получилось, не знаю, зачем мы вообще влезли сюда. Просто ноги сами собой понесли вглубь огромного по площади, высокого зелёного насаждения в саду. Просто хотелось прогуляться в тишине и покое, забыться…

Ну и заблудиться, соответственно. И если с первыми желаниями ничего не вышло, то последнее сбылось, как по волшебству. Неужто, блин, и в этом мире существует некий магический филиал «Газпрома», который, в отличие от нашего, осуществляет мечты всех и каждого?

Или просто мне так повезло?

– Ну что, навигатор мой лохматый? – вздохнув, подошла я к питомцу и, не выдержав, крепко обняла его за могучую шею, зарываясь в пушистую, чуть жестковатую шерсть носом. – Чёрт с ним, с выходом из лабиринта… Может, ты лучше дорогу домой для меня найдёшь?

Дархар ответил укоризненным взглядом.

– Я знаю, малыш, – перебирая пальцами густой подшёрсток, вздохнула я, глядя в эти умные, слишком понимающие глаза. – Знаю, что ты не хочешь меня отпускать. Я тоже не хочу уходить, Демон. Просто не хочу. Но надо… Мне здесь не место, уж ты-то это знаешь.

Дархар возмущённо фыркнул и ткнулся своим огромным лбом в мой.

Снова обхватив его шею руками, я закусила губу, пытаясь сдержать слёзы. Я не хочу отсюда уходить. И убийцей становиться я тоже не хочу. Но разве у меня есть выбор?

Пёс неожиданно вскинулся, слегка распахнув крылья и прижимая уши к макушке. Он ещё раз настороженно повёл носом, к чему-то прислушиваясь, а затем, припав на передние лапы, тихо и едва слышно зарычал.

– Демон? – спросила, поглаживая напряжённую шею своего почти хаски, невольно понижая голос. – Что ты там услышал? Там кто-то есть?

Дархар сузил глаза, вглядываясь куда-то прямо в стену так, словно мог видеть сквозь неё. Да в общем-то они ему и не нужны, чтобы убедиться в своих ощущениях: шикарное обоняние и чуткий слух сейчас успешно заменяли зрение. Тоже нефиговое, кстати.

– Ну, пойдём посмотрим, что ли… – тихо протянула я, шагнув в сторону.

Но малыш, встав, толкнул меня не в левый поворот, а в правый, узкий и почти незаметный. Затем и вовсе пошёл вперёд, опустив голову, на полусогнутых лапах, совершенно тихо, явно подкрадываясь.

Положив ладонь на загривок, я последовала за ним. Нет, страшно не было, ибо теперь со мной рядом находился дархар, который после случившегося на кухне порвёт всякого, кто посмеет хотя бы недовольно посмотреть в мою сторону. Но и особого любопытства я не испытывала. Мало ли кто мог оказаться в это время посреди лабиринта?

Хотя, признаться честно, в душе появились какие-то сомнения. Середина дня, знать должна быть на приёме с наместником, ну или как у них это там называется? Слуги готовят комнаты для приехавших и активно их обслуживают, на кухне вот-вот начнётся подготовка к ужину…