Личного имущества у него также не оказалось: и машина, и квартира, и домик в Тверской губернии - все досталось «бывшей» жене после развода. Развели их, кстати, через неделю после подачи заявления - для наших судов скорость поистине космическая, не правда ли? Ну, разумеется, они продолжали жить вместе, так что саму Наталью Ивановну вряд ли можно считать невинной жертвой, и ее коготок тоже увяз в этих делах.

- Не могу сказать, не покривив душой, что мне их жалко. Туда им и дорога. Не понимаю только, почему они не удрали за границу, - я размышляла вслух.

- Скорее всего, из жадности, - ответил Эрик на мой риторический вопрос. - Им казалось, что они слишком мало накопили, а на Западе они не надеялись найти столько дураков, которые верят в поле чудес. Известно ведь, как быстро у нас делаются состояния. К тому же мало найдется на земле местечек, куда бы не дотянулась длинная рука наших мафиози. Кстати, мой шеф, встречаясь с Анатолием Вешневым по поручению наших клиентов, прямо в глаза его предупредил, что он подписал себе смертный приговор, когда прикарманил деньги бандитов, но тот только засмеялся.

- Но как теперь, когда и Плюскин, и Вешнева мертвы, можно доказать, что именно она была организатором убийства? Да и если бы они были живы, у нас ведь на них ничего нет, кроме подделанных подписей… Вряд ли ее можно было бы привлечь к суду, - я все еще никак не могла поверить, что убийц моей сестры постигла заслуженная кара.

- Доказать, что именно Вешнева наняла убийцу для ликвидации Али десять лет назад, невозможно. Точно так же трудно связать с ней гибель соседа-алкоголика, опившегося каким-то алкогольным суррогатом. Но и на старуху бывает проруха: при обыске в квартире Вешневых мы обнаружили в кладовке пол-литровую банку с цианистым натрием - тем самым ядом, которым были начинены присланные тебе в подарок конфеты!

- Я всегда считала, что травят людей цианистым калием, а не натрием. В свое время, помню, так пытались убрать Гришку Распутина…

- У тебя хорошая память, Лида, если ты помнишь то, что было в 1916 году, - саркастически заметил Эрик. - А почему именно цианистый натрий - что ж, на это я могу ответить. Потому что его легко было достать. Ты не помнишь, случайно, что в газетах недавно промелькнуло сообщение о целом составе с цианистым натрием, застрявшем на запасных путях где-то в средней полосе России? То ли отходы какого-то производства, то ли, наоборот, сырье. Так вот, это «где-то» оказалось рядом с тем поселком, где расположена фазенда супругов Вешневых (поместье, между прочим, тоже было записано на имя Натальи Ивановны). Мы еще не были на месте, но…

- Да какое там «но», - вмешался Володя. - Наверняка все растащили - неважно, нужен кому-нибудь этот цианистый натрий или нет. Хотя бы как отрава для крыс… Растащили и распродали - вот он и пригодился.

- Таким образом, легко можно было бы доказать, что Вешнева организовала покушение на Лиду. После того как Викентий не выполнил возложенную на него миссию, супруги очень торопились - и совершили ряд ошибок. Анатолий сам поднимался сюда со злополучными конфетами. Он, конечно же, должен был незаметно проникнуть к тебе и подменить коробки, но не учел, что в квартире был заперт доберман. Поэтому ему пришлось обращаться к соседям. Сама Вешнева, как мне кажется, такой глупости бы не сделала.

- Вот видишь, Гриша, и ты на что-то пригодился, - я почесала пса за ушком. Начесавшись, Грей нашел свою игрушку, подошел к Эрику и ткнулся в него носом - играй со мной!

- Надо же, кажется, он меня признал! - искренне удивился сыщик. - Хорошая собака, хорошая собака… - и он, хоть и с опаской, но погладил Грея по голове.

- Эрик, не отвлекайся, рассказывай дальше, - не выдержала я.

- Так вот, тут они допустили прокол. Только что твой юный сосед узнал в Анатолии Вешневе - я показал ему фотографию - того типа, что приносил тебе конфеты. Но шанс расправиться с тобой у них все-таки был.

- Давайте вернемся к самому началу, - предложил Володя. - Расскажи нам, как ты представляешь себе события, которые происходили в больнице десять лет назад.

- Что ж, Александра вела себя очень неосторожно. Извини меня, Лида, я не был знаком с твоей сестрой, но сдается мне, что она была несгибаемым борцом за справедливость - чересчур несгибаемым…

- Увы, это так и было, - подтвердила я.

- Кто-то, кажется, Анатоль Франс, сказал, что самая страшная в истории человечества идея - это идея справедливости. Где она ни появляется, там льется кровь. Правда, это было сказано о Великой французской революции, но в данном случае относится и к одной конкретной человеческой жизни…

- Кончай философствовать, - прервала его я.

- Почему Ниро Вульфу или тому же самому Шерлоку Холмсу пофилософствовать разрешается, а мне нет? Ну, ладно, вернемся на десять лет назад, в 1986 год. Твоя сестра решила стать сыщиком-любителем - у вас это фамильное - и вывести на чистую воду своего заведующего, Игоря Михайловича Сучкова, доказать, что он берет взятки. Она расспрашивает больных, медсестер, пьянчугу доктора Иванчука. Сучкову на ее деятельность глубоко наплевать, наоборот, она его даже забавляет. Он, что называется, «крепко сидит»; если он и ставит психиатрические диагнозы за некую мзду, то он и сам в них верит. Кстати, вы говорили с Черевкиным - как вы считаете, он и в самом деле шизофреник?

Мы с Володей переглянулись, и ответил он:

- Черевкин - художник, большинство его картин - это мрачный сюр. Но сюрреалист сюрреалисту - рознь. Взять, например, Сальвадора Дали: он был гением и как все гении выделялся среди общей массы. Да, он был большой чудак - чего стоит, например, его появление среди гостей в своем собственном замке в абсолютно голом виде - но он мог себе это позволить и любил эпатировать публику. Но он отнюдь не был психом.

Хотя картины душевнобольных и напоминают порой творения истинных художников, но это сходство чисто внешнее. Мне трудно сказать, насколько талантлив Черевкин - я не искусствовед - но мне показалось, что он человек творческий, и, как и многие люди свободной профессии, странноватый. Сучков, да и добрая половина наших психиатров вообще, вполне мог поставить ему «шизофрению», не кривя при этом душой. Ты согласна со мной, Лида?

- Да. Мне Черевкин тоже показался психически здоровым - несмотря на его художественный стиль и показную набожность. Но не забывайте, что десять лет назад психиатрический диагноз с легкостью ставили всем, кто как-то выделялся из общего фона - например, рок-музыкантам, которые не вписывались в систему. Или - мальчишке, который сделал себе необычную прическу - об этом есть запись в Алином дневнике. А вот на инвалида, по-моему, Черевкин никак не тянет.

- Так вот, Сучков ни на какие прямые подлоги не шел, - продолжал Эрик. - А Вешнева не просто помогла перейти на инвалидность здоровому человеку, но и оставила за собой улики - в виде документов с подделанными ею подписями членов комиссии. Викентий и Вешнева были знакомы - по-соседски, Плюскин не раз помогал ей, когда у нее текли краны. Вообще, надо сказать, их дом - сталинской постройки, с высоченными потолками; у Вешневых там были настоящие хоромы за стальной дверью, евроремонт, а коммуналку, где жил и умер Витамин, иначе, как клоповником, и не назовешь. Социальные контрасты, так сказать… Так вот, скорее всего о том, что молодая докторша баламутит воду, Вешнева узнала от Витамина. Она становилась опасной - и Вешнева принимает решение ее убрать, тем более что наемный убийца сам предлагает свои услуги. К тому же алкашу-санитару это не впервой - убивать. Мы не знаем, сколько Вешнева заплатила Витамину и была ли это единовременная выплата или он все время держал ее на крючке.