– Пытаюсь заглянуть в будущее, ваша светлость, –отвечал Гельдэн. – Если эти твари загостятся в нашем мире, нам придетсякое-что переменить. Недурно было бы обучить и вооружить несколько эскадроноврыцарей церкви, превратив их в легкую конницу.

– Гельдэн, – ядовито сказал Бергстен, – еслиэти твари и загостятся в нашем мире, то лишь потому, что мы проиграем этувойну. С чего ты взял, что тогда в мире вообще останутся рыцари церкви?

– Они бегут, ваше преподобие! – возбужденновоскликнул Даийя. – Они удирают!

– Но куда они удирают, друг Даийя? – с нажимомвопросил Бергстен. – Их убивает воздух, а воздух – везде. Куда они бегут,Даийя? Куда?

***

– Куда они бегут? – озадаченно спросил Кринг,когда солдаты Клааля прервали свою неуклюжую погоню за пелоями и повернуливглубь пустыни.

– Какая разница? – расхохотался Тикуме. –Пусть себе бегут! У нас еще остались засевшие в сухом русле киргаи. Сдернем ихс места, покуда какой-нибудь смышленый офицер в арьергарде не успел сообразить,что к чему.

Киргаи следовали тактике, рожденной еще на заре времен. Онинаступали мерным шагом, заслоняясь большими круглыми щитами и выставив впередкопья. Когда пелои налетали на них, они тотчас останавливались и смыкали ряды.Передний ряд дружно опускался на колено, сдвинув перекрывающие друг друга щитыи выставив копья. Следующие ряды смыкались, точно так же сомкнув щиты ивыставляя копья.

Выглядело это великолепно – и было совершенно бесполезнопротив конницы.

– Мы должны заставить их бежать, доми Тикуме! –прокричал Кринг своему другу, когда они галопом мчались от плотных вражескихрядов. – После следующей атаки отведи своих детей чуть дальше! Мало проку,если эти живые древности будут двигаться шагом! Пусть побегут!

Тикуме выкрикнул приказ, и его всадники изменили тактику,отступив на несколько сотен ярдов дальше и вынудив киргаев последовать за ними.

Из гущи наступающей пехоты донеслось звонкое пение трубы, икиргаи, бряцая оружием, зарысили вперед, ни на волос не нарушив строя.

– Отлично смотрятся, а? – рассмеялся Тикуме.

– Будь это парад, они смотрелись бы еще лучше! –отозвался Кринг. – Ударим еще разок и отступим подальше.

– Далеко до границы? – спросил Тикуме.

– Кто его знает! С кем я ни говорил, мне так и несказали ничего определенного. Думаю, впрочем, что недалеко. Заставь их бежать,Тикуме! Заставь их бежать!

Тикуме приподнялся в стременах.

– Передайте приказ! – проревел он. –Отступаем!

Пелои резко развернулись и галопом помчались на восток побурой каменистой равнине.

Эхо радостных криков донеслось из киргайских рядов, и вновьпропела труба. Древние солдаты, не сбиваясь с шага и сохраняя идеальный строй,перешли на бег. Сержанты отрывисто рявкали, задавая ритм, и топот киргайскихсапог по нагой каменистой земле грохотал, точно рокот гигантского барабана.

А затем яркий свет зимнего полдня вдруг потускнел, словно быгигантские бесшумные крылья заслонили солнце. Порыв леденящего ветра хлестнулпустыню, и из пустоты донесся многоголосый скорбный стон.

Застигнутые врасплох, киргаи ряд за рядом гибли на бегу,валясь как подкошенные под ноги слепо напирающим на них сотоварищам, а мигспустя и те падали бездыханными на их трупы.

Кринг и Тикуме, побледнев и дрожа, смотрели с ужасом начудовищную работу древнего стирикского заклятия. Затем, исполнясь отвращения,они развернули коней и что есть силы поскакали на восток, подальше отсовершенных солдат, которые все так же слепо шагали навстречу ледяной, скорбностонущей смерти.

***

– Эти одежки хороши для Арджуна либо Тамула,приятель, – в тот же день, чуть позже, говорил Спархок торговцу, – нокогда налетает песчаная буря, проку от них никакого. В последний раз мненасыпало за шиворот фунта четыре песку.

Торговец глубокомысленно покивал.

– Другие народы смеются над нашей одеждой, добрый господин, –заметил он. – Смеются до тех пор, покуда не попадут в первую песчануюбурю.

– А что, ветер дует здесь все время? – спросил унего Телэн.

– Не все, молодой господин. Обыкновенно хуже всего впослеобеденное время. – Торговец взглянул на Спархока. – Сколько вамнужно плащей, добрый господин?

– Нас шестеро, приятель, и ни один из нас не настолькообожает другого, чтобы делить с ним один плащ на двоих.

– Какой цвет вы предпочитаете?

– А что, какой-нибудь цвет сохраняет от песка лучше,чем другой?

– Нет, этого я как-то не замечал.

– Ну так подойдет любой цвет.

Торговец поспешно удалился в заднюю комнату и вернулся сохапкой аккуратно сложенных одеяний. Затем он расплылся в улыбке, потер руки иприступил к разговору о цене.

– Он тебя здорово надул, между прочим, – заметилТелэн, когда они вышли из захламленной лавчонки на пыльную улицу Вигайо.

Спархок пожал плечами.

– Возможно, – сказал он.

– Надо будет мне когда-нибудь научить тебя торговаться.

– Это так важно? – спросил Спархок, приторочивохапку кинезганских плащей к седлу. Затем он огляделся и тихо позвал:

– Анара!

– Я здесь, Анакха, – прошелестел над ухом голосКсанетии.

– Удалось тебе что-нибудь разузнать?

– Нет, Анакха. Очевидно, посланец еще не прибыл.

– Спархок, – негромко заметил Телэн, – Берити Халэд доберутся сюда только через несколько дней, а эта дыра не настолькопритягательна, чтобы посланцу захотелось прибыть сюда пораньше, исключительнодабы полюбоваться красотой пейзажа. – Он пренебрежительно окинул взглядомунылые зимние пальмы и грязный водоем, со всех сторон окруженный глинобитнымидомами.

– Притягательна эта дыра или нет, а нам придетсяизыскать предлог, чтобы застрять здесь на несколько дней, – сказалСпархок. – Мы не можем уехать отсюда, пока не появится посланец Крегера ианара Ксанетия не заглянет в его мысли.

– Я могу остаться здесь и одна, Анакха, – сказалаКсанетия. – Никто не в силах учуять моего присутствия, а потому я ненуждаюсь в защите.