Рассмотрим теперь эту вторую часть задачи в общих рамках франко-американского наступления, начавшегося между Уазой и Маасом.

С 18 по 26 октября, наступая в связи с британским правым флангом и используя его продвижение на Васиньи, французская 1‑я армия захватила окопы позиции Хундинга, находившиеся между Уазой у Мон д’Ориньи и р. Серр выше Асси. В то время как этим успехом она начала осуществление охвата линии р. Серр и Эны, 10‑я армия атаковала правее ее к северо-востоку от Лаона, захватила Верней-сюр-Серр и Нотр-Дам-де-Льес и перешла через осушительный канал между Велем и Пьерпоном.

Под этим двойным нажимом немцы днем 27‑го очистили широкую полосу местности между Гизом на Уазе и Креси-сюр-Серр.

В то же время французская 5‑я армия, выполняя полученные распоряжения, атаковала к западу от Шомон-Порсьена, и 25‑го днем ей удалось вместе с высотами Банонь-Рекувранс захватить последний участок позиции Хундинга, еще остававшийся в немецких руках между Сен-Кантеном и Эной.

Таким образом, в конце октября маневр, предписанный 10 октября левому крылу французских армий для захвата линии Эны, развивался вполне успешно.

Как же в это время обстояло деда с маневром правого крыла – французской 4‑й и американской 1‑й армий?

В середине октября, после трех недель ожесточенной борьбы, стоившей больших потерь, американская 1‑я армия достигла своим левым флангом дефиле у Гранпрэ, а своим центром – высот Романь-ля-Монфокон.

Движение с юга на север по Аргонне, несомненно, представляло для американских штабов большие затруднения. Большая часть дорог в этом районе проходит с запада на восток, а пересеченный характер местности не позволяет легко создавать новые сообщения. Отсюда – разнообразные трудности, встреченные при снабжении участвовавших в сражении многочисленных американских войск; между тем необходимо было поддерживать их рвение и питать их мощные усилия.

Вместо того чтобы установить французское руководство, которое благодаря своему опыту могло сгладить некоторые затруднения, я счел, что наилучшим способом облегчить американцам их задачу будет – положиться на инициативу самого американского командования, а для этого установить, как с французским, британским и бельгийским главнокомандующими, непосредственные сношения между союзным главным командованием и главнокомандующим американскими армиями ген. Першингом; из американских войск 1‑я армия действовала на фронте Аргонна, Маас, а 2‑я – в Воэвре, не говоря о других американских войсках, распределенных по другим участкам фронта.

Чтобы увеличить усилие, которое требовалось от американских армий, я, не колеблясь, расширил права американского командования. Оно получило полную самостоятельность, а для обеспечения согласованности операций в Аргонне и Шампани и тесного сочетания ударов, на ген. Мэтра, командовавшего в этом районе французской центральной группой армий, была возложена координация действий французских войск на правом фланге его группы с действиями американской 1‑й армии.

Однако замедление темпа операций в Аргонне было иначе истолковано некоторыми кругами, не так хорошо отдававшими себе отчет в трудностях, с которыми встречается командование при управлении современными массовыми армиями. Так, 21 октября под впечатлением «топтанья на месте» американской армии Клемансо написал мне нижеследующее письмо, имевшее в виду не более не менее как смену американского главнокомандующего:

«Я со дня на день откладываю разговор с вами о кризисе американской армии. И это не потому, что я могу сообщить вам что-нибудь относительно положения дел, которое вы, конечно, знаете лучше, чем кто-либо другой, так как в качестве главнокомандующего союзными армиями вам первому неизбежно приходится страдать от него. Мы слишком часто и слишком долго беседовали с вами об использовании американских войск, чтобы теперь даже кратко возвращаться к этому вопросу.

Вам пришлось на месте наблюдать осуществление желаний ген. Першинга, который благодаря своему непреодолимому упрямству восторжествовал над вами и над вашими непосредственными подчиненными. Обзор этих фактов мог бы привести только к тщетным сожалениям.

Вы ведете бой, и потому вспоминать о прошлых событиях и сказанных словах здесь неуместно. Речь идет исключительно о завязавшемся грандиозном сражении, которое вы сумели повести так, что выдвинулись сами в первый ряд великих полководцев.

Я думаю исключительно о предпринятой на сегодняшний день операции в надежде доставить вам военные средства, которые позволят вам блестяще завершить ряд славных подвигов, с которыми навеки будет связано ваше имя.

По конституции я являюсь главой французской армии.

Интересы этой армии слишком очевидно требуют однородности организации всех соединений, подчиненных вам.

С моей стороны было бы преступлением допустить, чтобы армия без конца истощалась в боях, и не сделать всего, чтобы союзная армия, поспешившая к ней на помощь, была в состоянии выполнить возложенную на нее оперативную задачу.

Французская и британская армии вот уже три месяца без устали ведут ежедневные бои, неизбежно истощающие их, и это в то время, когда немедленное пополнение их личным составом невозможно. Эти армии опрокидывают противника натиском, которому удивляется весь мир, а наши добрые американские союзники, горящие желанием драться и единогласно признанные отличными солдатами, после первого скачка топчутся на месте и, несмотря на большие потери, не могут захватить местность, назначенную им в качестве объекта. Никто не может сказать, что эти отличные войска нельзя использовать, но они не используются.

Не надо быть специалистом, чтобы понять, что неподвижность вашего правого крыла не могла входить в ваши намерения, и, несмотря на другие вполне благоприятные условия, мы упустили преимущество известных движений, которые не могли быть осуществлены из-за недостатка организации. Мне известны все усилия, которые вам пришлось приложить, чтобы побороть сопротивление со стороны ген. Першинга; именно потому, что вы не упустили ни одного из средств убеждения, я не могу уклониться от обязанности задать себе вопрос, не пришло ли теперь, после неудачи безрезультатных переговоров, время изменить образ действий.

Когда ген. Першинг отказался исполнить ваши распоряжения, вы могли обратиться к президенту Вилсону. По причинам, которые вы считали основанными на высших соображениях, вы отсрочили это решение конфликта, опасаясь того влияния, которое оно могло оказать на события и размеры которого вам трудно было рассчитать заранее.

Я позволил себе не согласиться с вашим мнением. Вы имели право думать, что я слишком поспешно рекомендую радикальное разрешение задачи. Вы захотели продлить испытание.

Однако теперь, когда я узнал, что вы взяли в свои руки непосредственное командование войсками ген. Першинга, я не могу удержаться от мысли, что это испытание должно быть последним из тех, которые нами пережиты. Я от души желаю, чтобы оно оказалось удачным, что может случиться, если сам чудесным образом удастся совместить управление частной армией с руководством всеми союзными армиями по общему плану.

Мне кажется, что нам потребуется не очень много времени, чтобы прийти к окончательному выводу по этому вопросу. Если ген. Першинг согласится, наконец, повиноваться, если он примет условия квалифицированных советников, присутствие которых при себе он допускал лишь для того, чтобы отвергать их советы, я буду рад.

Но