— Тот лучник? — спросил Улэф.

— Может быть, и он тоже, но это не все. Лучник и люди,работавшие на него — это, видимо, все штучки Мартэла. Однако, возможно, этаопасность нам уже не угрожает. Мне известно наверняка, что того человека,которого Мартэл поставил руководить всем этим, убили.

— И кто это был? — спросил Тиниен.

— Это не столь важно, — отмахнулся Спархок, верныйданному Перрейну слову. — Мартэл всегда умел заставлять людей делать то,что угодно ему. Это одна из причин, почему мы не поехали со всей армией. От насне было бы никакого толка, если бы большую часть времени мы занимались тем, чтозащищали наши тылы от тех, кому обычно доверяем.

— Кто за тобой следит, если не этот лучнику? —настаивал Улэф.

И тут Спархок поведал им о тени, которая вот уже несколькомесяцев преследовала его.

— Думаешь, это Азеш? — спросил его Тиниен.

— Похоже, что так, — задумчиво проговорил Спархок.

— А как Азеш мог узнать, где пещера Гверига? —спросил его сэр Бевьер. — Ведь, насколько я понял, эта тень следует затобой от самой пещеры?

— Да. Просто перед тем, как Спархок убил его, Гверигзанимался тем, что говорил Азешу разные гадости и сулил ужасные мучения.

— А можно полюбопытствовать, какие именно? — синтересом спросил Улэф.

— Гвериг пообещал Азешу, что испечет его на костре исъест, — коротко ответил Кьюрик.

— Это довольно смело — даже для тролля, — заметилСтрейджен.

— Не уверен, — возразил Улэф, — думаю, Гверигв его пещере был в полной безопасности — во всяком случае от Азеша. Хотя отСпархока, как оказалось, ему нечем было защититься.

— Объяснили бы что ли поподробнее, — попросилТиниен. — Вам, талесийцам, наверное все известно о троллях.

— Да нет, это не так, — отозвалсяСтрейджен. — Мы просто знаем о троллях чуть больше другихэленийцев. — Он рассмеялся. — Когда наши предки впервые пришли вТалесию, шла война между Младшими Богами стириков и Троллями-Богами.Тролли-Боги очень скоро поняли, что их превосходят, и плохо бы им пришлось, ноони каким-то образом ухитрились скрыться. Легенды говорят, что к этому былипричастны Гвериг, Беллиом и кольца, и именно Беллиом защитил Троллей-Богов отМладших Богов Стирикума. — Он взглянул на Улэфа. — Ты это хотелсказать? — спросил он.

Улэф кивнул.

— Да, — сказал он. — Соединив Беллиом иТроллей-Богов, Гвериг получил такую силу, которая даже Азеша заставитостерегаться. Поэтому Гвериг и угрожал ему без боязни.

— А сколько всего Троллей-Богов? — спросил Келтэн.

— Пять, да, Улэф? — ответил Стрейджен.

— Верно, — кивнул тот. — Бог Еды, Богубийства, Бог… — он запнулся и несколько смущенно посмотрел на Сефрению. —Э-э… назовем его Богом Плодородия. Потом Бог Льда, отвечающий, как я понимаю,за погоду, и Бог Огня. Вообще-то, тролли — ребята простые.

— Если Азешу было известно обо всем этом, и он охотилсяза Беллиомом, значит он тут же начал следить за Спархоком, как только Беллиомперекочевал в его руки, — сказал Тиниен. — И следил он за ним отсамой пещеры Гверига.

— И явно с недружественными намерениями, — вставилсвое слово Телэн.

— Он так уже делал и раньше. Послал Дэморка на поискиСпархока, а Ищейку натравил на нас в Лэморканде. Во всяком случае, он вполнепредсказуем.

Бевьер вздохнул.

— Кажется, мы все-таки что-то упустили из вида, —проговорил он.

— Что? — спросил Келтэн.

— Не могу сказать точно, — призналсяБевьер, — но чувствую, что-то очень важное.

С рассветом следующего утра они выехали из Кадаха инаправились на восток, к Мотере. Небо оставалось затянутым серыми облаками.Унылая непогода да и вчерашний разговор настраивал всю компанию на мрачный лад,и они большей частью ехали молча. Около полудня Сефрения предложила устроитьпривал.

— В конце концов, дорогие мои, — твердо произнеслаона, — мы же не похоронная процессия.

— Возможно, ты ошибаешься, — усмехнулсяКелтэн. — Во всяком случае, не могу припомнить ничего ободряющего в нашемвчерашнем разговоре.

— Когда приходиться очень трудно, стоит верить и думатьо лучшем, — покачала головой Сефрения. — Да, мы отправляемсянавстречу серьезной опасности. Но давайте не будем предаваться мрачности иунынию. Когда люди заранее уверены в том, что потерпят поражение, они обычноэто и получают.

— Твоя правда, — согласился Улэф. — Один измоих братьев-рыцарей в Хейде совершенно убежден в том, что все игральные костив мире его просто ненавидят. И чтоб он хоть раз выиграл — в жизни не видел!

— Если бы он играл твоими костями, думаю, дела егопошли бы куда лучше, — хмыкнул Келтэн.

— Ты меня обижаешь, — с грустью проговорил Улэф.

— Интересно, достанет ли твоей обиды для того, чтобы тырешился выбросить свои кости?

— Пожалуй нет. Но все-таки нам действительно непомешает поболтать о чем-нибудь веселом.

— Может, стоит завернуть в ближайшую придорожнуютаверну, выпить чуток? — с надеждой предложил Келтэн.

— Нет, — покачал головой Улэф. — Я выяснил,что эль еще ухудшает плохое настроение. Часа через четыре все мы будем собиратьслезы в наши шлемы.

— Можно попеть гимны, — с живостью предложилБевьер.

Келтэн и Тиниен обменялись взглядами и дружно вздохнули.

— Я вам рассказывал, как Каммории в меня влюбилась одназнатная дама? — начал Тиниен.

— Нет, — быстро отозвался Келтэн.

— Ну, как сейчас помню… — продолжил Тиниен и рассказалим длинную и смешную, правда немного сомнительную историю любовногоприключения, по видимости выдуманную от начала и до конца. Улэф подхватил иповедал всем о незадачливом генидианском рыцаре, который пленил сердце однойлюдоедской красотки. Когда он описывал пение объятой любовью «дамы», все простопокатывались со смеху. Эти истории, щедро приправленные юмором, подействовалина всех лучше любого лекарства, и настроение их было вечером куда лучше, чемкогда они останавливались на привал.