— Адус едва может связать два слова, так что на суде отнего не будет толка. Так что бери его себе и делай с ним что хочешь — это мойподарок.

Они снова тронулись в путь, но, проехав совсем немного,остановились, увидев сидящего под деревом Стрейджена.

— Я боялся, что вы можете заблудиться, —проговорил он, поднимаясь на ноги.

— Кажется, в наших рядах пополнение? — осведомилсяТиниен.

— Тут ты ошибаешься, старина, — ответилСтрейджен. — Я никогда не был в Земохе и меня туда что-то не тянет.Вообще-то я — посланец королевы и ее личный посол. Я проедусь с вами до границыЗемоха, если позволите, а затем отправлюсь в Симмур для доклада.

— Не слишком ли ты отошел от своих дел в Эмсате? —спросил его Кьюрик.

— На счет этого не беспокойся. Мои дела там идут самисобой. Тэл заправляет всем не хуже меня. И, вообще, мне нужен отдых. — Онпохлопал себя по камзолу. — А, да, вот оно. — Он вынул из-за пазухисложенный лист пергамента. — Письмо от твоей жены, Спархок, — сказалон, вручая его. — Это первое из тех, что я должен дать тебе, а дальше — пообстоятельствам.

Спархок отвел Фарэна в сторону и сломал печать письма Эланы.

«Любимый, — писала она, — ты уехал всего несколькочасов назад, а я уже отчаянно по тебе скучаю. У Стрейджена есть для тебя идругие послания от меня, которые, я надеюсь, поддержат тебя, если дела пойдутплохо. А кроме того они принесут тебе мою нескончаемую любовь и веру. Я люблютебя, мой Спархок. Элана».

— Как ты обогнал нас? — спросил Стрейджена Келтэн.

— Вы в доспехах, сэр Келтэн, — ответилСтрейджен, — я — нет. Вы бы удивились, как быстро мчится лошадь без всегоэтого лишнего железа.

— Ну что? — спросил Улэф Спархока. — Мыотошлем его обратно в Чиреллос?

— Нет, — покачал головой Спархок. — Он здесьпо приказу королевы и теперь отправляется с нами.

— Удержите меня, если мне вдруг представитьсявозможность стать рыцарем какой-нибудь королевы, — сказалгенидианец. — Уж слишком много хлопот, забот и политики.

Стало пасмурно, когда они ехали на северо-восток по дороге кКадаху, но дождя, как и в прошлый раз, когда они проезжали здесь, не было.Юго-восточные приграничные земли Лэморканда были сродни пелосийским, а навершинах холмов в округе высилось несколько замков. Поскольку Чиреллос былблизко, то тут, то там попадались монастыри и общины и звон колоколов печальноразносился над равниной.

— Облака плывут куда-то не туда, — ворчливозаметил Кьюрик, когда они седлали лошадей на следующее утро. — Восточныйветер в середине осени — плохая примета. Боюсь, что зима будет суровой, а этоне слишком приятно для солдат на равнинах центрального Лэморканда.

Они отправились дальше на северо-восток. Примерно часа черездва к Спархоку во главу колонны подъехали Кринг и Стрейджен.

— Друг Стрейджен мне тут многое порассказал об этойтамульской женщине — Миртаи, — сказал Кринг. — Ты успел с ней обо мнепоговорить?

— Ну, я начал, — сказал Спархок.

— Я и боялся. То, о чем поведал мне Стрейджен,заставила меня обо всем этом крепко задуматься.

— Да?

— Ты знаешь, что у нее на коленях и на локтях кинжалы.

— Это мне известно.

— Я так понял, они выскакивают, когда она сгибает рукуили ногу?

— Кажется, так.

— Стрейджен говорит, что когда она была совсем молодой,на нее напали три разбойника. Она вывернула руку и перерезала горло одному,воткнула колено в живот другому, сбила третьего с ног ударом кулака и вонзилаему нож в сердце. Что-то мне расхотелось иметь такую жену… Кстати, что онаответила тебе, когда ты с ней разговаривал от моего имени?

— Сказать честно, она просто рассмеялась.

— Рассмеялась? — удивленно воскликнул Кринг.

— Мне показалось, что ты не совсем в ее вкусе.

— Рассмеялась? Надо мной? — продолжал сетоватьКринг.

— Думаю, ты принял мудрое решение, друг Кринг, —сказал ему Спархок. — Вряд ли вы подойдете друг другу.

— Смеялась надо мной, да? — все еще сверкаяглазами с негодованием проговорил Кринг. — Ну хорошо! Мы ещепосмотрим!.. — Он пришпорил коня и поскакал обратно к своему отряду.

— Зря ты ему рассказал о том, что Миртаи рассмеяласьтебе в ответ, — покачал головой Стрейджен. — Теперь он из кожи вонвылезет, чтобы завоевать ее. Мне он вообще-то нравится, и не хочется дажедумать о том, что сделает с ним Миртаи, если он переусердствует.

— Может быть, удастся его от этого отговорить? —сказал Спархок.

— Я бы не стал на это рассчитывать.

— Скажи, Стрейджен, ты — человек вольный, но что держиттебя здесь, с нами? — поинтересовался у него Спархок.

Стрейджен посмотрел на монастырь, мимо которого онипроезжали, о чем-то задумавшись.

— Хочешь услышать правду, Спархок? Или дашь мне паруминут, чтобы я успел придумать тебе сказочку?

— Почему не начать с правды? Если мне не понравится, топридумаешь что-нибудь другое.

— Хорошо, — ухмыльнулся Стрейджен. — Средивас я ощущаю себя человеком знати. Я общаюсь с королями и королевами, высшимдуховенством. — Он поднял руку. — Нет, я не пытаюсь ввести себя взаблуждение, мой друг, и не думай, что у меня помутился разум. Я знаю и помню —что я — бастард и вор, а также и то, что эта близость к знати здесь лишьвременная. Скорее всего она продлится до тех пор, пока я буду вам полезен. Менятерпят, а не принимают. Хотя, не могу сказать, что я лишен самолюбия и так ужнизко ставлю себя в своих собственных глазах.

— Я заметил, — сказал Спархок, мягко улыбаясь.

— Не вредничай, Спархок. В любом случае, я принимаю этовременное и притворное равенство. Хотя бы для того, чтобы поговорить с умнымилюдьми. Шлюхи и воры — не слишком приятная компания. Ты понимаешь, единственноео чем они могут говорить — это о шмотках. Ты когда-нибудь слышал, как шлюхитолкуют о шмотках?

— Нет, и даже не могу себе представить.

— Смею заверить тебя, это что-то ужасное. —Стрейджена передернуло. — Тут узнаешь о мужчинах и женщинах такое, чтововсе не хочешь знать.