– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

Сегодня это был мой первый вопрос, заданный виртуальному Юре. Вчера мы играли с ним теннис, и наутро я едва передвигал ноги. Я выиграл два последних сета, но мне это стоило усилий.

– Не выспался, – позевывая, лениво произнес он, – а что?

Такая игра в жмурки длилась уже несколько дней. Я не торопил его и он не торопился. Мы разработали для него специальный тест-опросник, чтобы в конце концов услышать главный ответ: «Я в Париже». Или в Гонолулу, или в Гватемале. И не только, где он сейчас, но и зачем.

– Спроси у него про баян, – то и дело подшучивал Жора. Но дальше шутки дело не шло, каждый из нас понимал, насколько важно было добиться от Юры признания.

– Ты давно не заглядывал в объектив микроскопа.

– Это правда, годков эдак, дай Бог памяти, пять или семь… Знаешь больше! Лет десять прошло. А зачем? Это мне уже неинтересно.

– А что интересно?

– Шахматы…

– Ты любишь побеждать?

– Люблю солнце!..

Важно было не спугнуть Юру. Поэтому задаваемые вопросы вертелись вокруг да около нашей главной цели. Вскоре, как мы и предполагали, стало ясно, что наш электронный герой не какой-то виртуальный гомункулюс, созданный воображением коллективного разума, не какой-то Шариков или Гренуй, или Гаргантюа с Дон-Кихотом. Юра был самым настоящим, из плоти и крови, с хорошим мозгом и отличной печенкой, со своими мыслями, идеалами и целями, со своими иногда шокирующими страстями и глубокими нежными молитвами и раскаяниями. Ничто человеческое ему было не чуждо. И мы навалились на него с вопросами, как снежная лавина на одинокую сосенку. Мы наехали на него, как каток на пригретого солнцем кота.

– У тебя синяк под глазом.

– Было дело. Хочешь ударить?

– Я? Зачем тебя бить?

– Ты же хочешь, я вижу, у тебя чешутся руки…

– Но зачем же, зачем?

– Просто так. Ты бей, я увернусь.

– Идем лучше на охоту.

– Я этого не люблю. Приелось…

– А в тир, выиграем приз.

– Нет, скучно.

Мы интересовались его семьей, женой, дочкой. Он морщился и только тер небритый подбородок большим и указательным пальцами. И молчал. Его уши были забиты нашими вопросами, и когда мы его чересчур донимали, он перекрывал краник нашего словесного потока и разговаривал сам с собой. Со стороны это выглядело забавно. Иногда он был похож на психа, а наш разговор все чаще напоминал допрос.

– Ты врач?

– В общем, да, санитар.

Мы устроили ему настоящий допрос. Он относился к этому просто, как к чему-то само собой разумеющемуся. Для него это была не более чем игра. И так изо дня в день. Все ответы мы записывали на диктофон и затем подвергали тщательному анализу.

– Что ты делал в Палестине?

– Я люблю охоту на курдля.

– А в Иерусалиме?

– Белый город мира…

– Город мира полон добрых людей.

– Я не боюсь добрых людей…

– Скажи, ты мстителен?

– Месть не имеет срока давности.

Нам было не до смеха. По мнению наших психологов мы разработали уникальный тест-вопросник, позволяющий выяснить не только род занятий испытуемого, но и место его нахождения с точностью до квадратного метра на нашей планете и даже на Луне.

– Ты используешь в своей практике гомеопатические препараты?

– Клин клином, – тотчас отвечал Юра, – подобное подобным. Что-то в этом есть. Но понимание этого процесса со времен Ганнемана так и не продвинулось ни на шаг вперед. Нет теории, нет и успехов. Практика без теории мертва. Никаких выдающихся результатов. Молекула яда в ведре воды так же безобидна и бездейственна, как глас вопиющего в пустыне.

Эти его философствования по разным поводам не приносили нам утешения, мы бились как рыбы об лед, наши психологи сходили с ума, компьютеры дымились, в бой каждый час бросались новые силы.

– Ну, а меня ты хоть помнишь? – спросила Юля.

– Я ведь тебя совсем не знаю, – сказал Юра, – но ты мне нравишься.

– Чем же?

– Ты – свет…

Юлины щеки взялись пурпуром, и она больше не спрашивала.

Целые полки слов и фраз теснились тугими стройными рядами, тесты сыпались, как пшено из мешка. Если Юре не хватало уверенности для ответов на наши вопросы, мы тут же подбрасывали ему новые и новые. И слова, и отдельные буквы. На всех языках и наречиях мира, со всеми значениями и намеками.

– А как это звучит по-японски?

– По-японски это не звучит.

В ход шли не только латынь и кириллица, иероглифы и эсперанто, не только числа и знаки, но даже отдельные звуки такие, как, например, плач сыча или шепот звезд. Да! На! На, бери, пользуйся!

Ешь весь этот винегрет всех известных и неизвестных земных и космических цивилизаций! Жри! Только будь хоть капельку правдив и честен, верен и смел, и добр, и суров, только скажи нам – где? В каком месте нам искать тебя, Юрочка, Юрик, Юрок?..

– Слушайте, надоели…

Надо сказать, что создание его виртуального образа и поисково-тестовой системы «Шныра» представляло огромный научно-практический интерес. Для этого были применены самые современные технологии. Тысячи шпионов рыскали по всему свету, собирая необходимые сведения и последние разработки ученых в самых разных областях науки и техники. Мы не жадничали и платили хорошие деньги за секретные «know how», которые тут же вплетали в электронную сеть системы. Машина научилась самостоятельно вынюхивать и просеивать через свои интеллектуальные сита сотни тысяч мегабайт информации, чтобы иногда радовать или разочаровывать нас каким-нибудь ничего не значащим сообщением. Чаще всего она отказывалась вести с нами диалог, высвечивая ставшую ненавистной для нас короткую фразу: «I don't understand you». Жора, не стесняясь, матерился по-русски, а вскоре и наши дамы стали произносить эти ужасные слова. Были привлечены и астрологи, и колдуны, и ведьмы, мы получали сведения о жизни земной коры, о перелетах птиц, о возможных землетрясениях и движении ледников, о смерчах, наводнениях, цунами, о ходе выборов в африканских странах, об удачном разделении сиамских близнецов и победителях в перекатывании апельсинов носом. Затмение солнца, движение комет, прыжки в высоту, кубок Стенли, покорение Джомолунгмы и Килиманджаро…

В наших руках земля шевелилась и ежилась, и напоминала картошку в руках неумелой хозяйки, сдирающей с нее кожуру. Но мы не отступали, открывая все новые и новые, подчас потрясающие наше воображение сведения. Как, например, засыпает звезда или счастлив ли ген вируса гриппа, или как пахнут ноги у Бритни Спирс? Мы даже знали, как совокупность мыслей огромных масс людей влияет на скорость обращения земли. Мы не знали одного – где искать Юру? Вит возмущался, кричал: