«Если ты напечатаешь это, я достану тебя,возьму тебя за жабры, и я убью тебя. Мне плевать, что происходит. Со мнойпокончат. Вот и все, ради чего я должен жить» (Дэниэл Баррос, организаторАмериканской нацистской партии, в беседе с репортером New York Times, которыйраскопал доказательства, что сам Баррос был евреем).

«Я был таким же, как и вы, И вы будете такимиже, как и я» (Г.Гиммлер, цитата, нацарапанная на стене в помещении, гдепроходила вечеринка Ангелов Ада).

#

Сейчас, разбирая навешанные на них ярлыки,Ангелов Ада, пожалуй, можно назвать не иначе как мутантами. Ониурбанизированные outlaws с сельской этикой и новым импровизированным стилемсамосохранения. Тот имидж, который они придумали сами для себя, основывалсяглавным образом на том, что они видели в кинофильмах, в вестернах и в ТВ-шоу снапористыми, а иногда и неуклюжими персонажами. Именно оттуда они черпали своисведения об обществе, в котором жили. Мало кто из них заглядывал в книги, и вбольшинстве случаев их образование заканчивалось в 15 или 16 лет и моглосчитаться лишь формальным. Свои скудные познания в истории Ангелы черпали изгазет и журналов, начиная с комиксов… так что если они видели самих себя какперсонажей, связанных с прошлым, то происходило это по одной причине: они никакне могли уловить ритм, свойственный настоящему, а тем более будущему. В ихпроисхождении нет ничего выдающегося. Они сыновья бедняков, бродяг, неудачникови сыновей неудачников. Они похожи на миллионы других людей. Но их собирательныйобраз обладает своеобразным обаянием, столь очевидным, что это признает дажепресса, правда с известной долей цинизма. И в своем ритуальном флирте среальностью пресса смотрела на Ангелов со смешанным чувством благоговейногостраха, юмора и ужаса, оправданного, как всегда, раболепным потворствомзапросам публики. Причем вкусы публики для большинства журналистов – настолькосбивающая с толку и не стоящая серьезного внимания штука, что они давным-давноотдали тему расшифровки этого феномена на растерзание оравы людей, занимающихсяпредвыборными кампаниями, и, с позволения сказать, «специалистов-экспертов».

Стоит хорошенько подумать над причиной такойширокой популярности Ангелов. Имея на руках достаточно убедительныедоказательства, они предполагают, что от тех людей, которые стоят у руляуправления обществом, для мотоциклистов-outlaws пользы – как от козла молока, иони смирились со своей участью неудачников… Но, вместо того чтобы проигрывать испокойно относиться к неудачам, они, один за одним, сплотились и, не забиваясебе голову какими-то соображениями лояльности, безоглядно двинулись за пределыдозволенного. Может, у них и не было никакого ответа на вопрос о смысле бытия,но, по крайней мере, они еще крепко держатся на ногах.

Однажды ночью, на полпути домой после одной измоих еженедельных встреч с Ангелами, я вспомнил, как Джо Хилл встретилрасстрельную команду из Юты и его последние слова: «Выше головы. Соберитесь сдухом!». Не погрешу против истины, если скажу, что едва ли кто-нибудь изАнгелов мог слышать о Джо Хилле или об «Индустриальных рабочих мира"*** отпродавца говеной травки, считающего себя знатоком юриспруденции. Однако в ихпоступках есть нечто общее и с Джо Хиллом и с „Уобблиз“. У „ИндустриальныхРабочих Мира“ были весьма серьезные планы относительно переустройства общества,в то время как Ангелы намереваются только игнорировать существующую социальнуюструктуру. От Ангелов не услышишь слов о том, что „мы наш, мы лучший мирпостроим“, и до сих пор их реакция на окружающую их действительность коренитсяв стихийной, кажущейся им законной и обоснованной убежденности, аналогичнойтой, что заставляет истеблишмент обрушивать свой неуемный гнев на „Уобблиз“. Таже преданность делу, доводящая до самоубийства, те же самые ритуалы и клички,принятые внутри группы… и вся эта странная пирамида увенчана ощущениембесконечной войны с несправедливым миром. „Уобблиз“ были неудачниками, сегоднятакие неудачники – Ангелы… а если каждый неудачник в этой стране оседлаетмотоцикл, вот тут-то и начнется… эпоха модернизации всей системы дорог.

Однако между словами «неудачник» и«отверженный» все-таки есть существенная разница. Первый – пассивен, второй –активен… Знаете, почему Ангелы так удачно скопировали своих предшественников?Главным образом потому, что они живут, воплощая в реальность мечты миллионовдругих неудачников, которые не цепляют на себя никаких вызывающих эмблем икоторые даже не знают, что это такое – быть «отверженным». На улицах каждогогорода полным-полно людей, готовых выложить все свои деньги, лишь бы толькопревратиться – пускай всего на один день! – в волосатых громил сосвинцовыми кулаками, которые переступают через тела упавших копов, вымогаютхалявную выпивку у запуганных до посинения барменов, а потом с диким грохотомуносятся прочь из города на огромных мотоциклах, изнасиловав дочь банкира. Дажете, кто считает, что всех Ангелов без исключения следует насильно усыпить илиотправить в состояние анабиоза, вдруг понимают, что без труда могут самиперевоплотиться в этих чудовищ. Они требуют по отношению к себевосхищения, – пусть по принуждению, – которое сродни психическомуонанизму.

Ангелам не нравится, когда их называют«неудачниками», «проигравшими», но они уже научились жить с этим ярлыком. «Чтож, похоже, я такой и есть, – сказал один из них. – Но ты смотришь нанеудачника, который, прежде чем окончательно выйти вон, устроит здесь настоящийбеспредел, такой, что тебе ад покажется раем…»

–

*** «Индустриальные рабочие мира» или«уобблиз» ( Wobblies), – мощный профсоюз анархо-синдикалистского толка,созданный в США в конце 19 века и объединявший многие тысячи рабочих. Американскиевласти видели в этом профсоюзе реальную угрозу и активно боролись с ним,привлекая на свою сторону и членов местных комитетов безопасности (виджиланте).В 20-х годах двадцатого века боевой профсоюз был ликвидирован, в конце 60-хвозродился вновь, но в настоящее время особого интереса его деятельность непредставляет.

«Тот, кто сам в себе будит зверя, избавляетсяот боли чувствовать себя человеком» (Доктор Джонсон).

«Весь квартал неожиданно взорвался шумомвозбужденной, патологически отвратительной толпы. Истеричные женщины рвались висступлении вперед, заходясь почти в сексуальном экстазе, царапая и наносяудары полицейским и агентам, пытаясь дотронуться до тела. Грудастая пухлаяженщина с жирными огненно-рыжими волосами прорвалась через оцепление иобмакнула в лужу крови свой платок, прижала его к потной одежде и, пошатываясь,словно пьяная, пошла вниз по улице» … (Из отчета о смерти Джона Диллинджера).