Ирис наклонила голову в одну сторону, потом в другую, видимо, пыталась подсмотреть, даже носом потянула, а затем выдала вердикт.

— Уф!

— То есть не знаешь?

— Уф!

Ясно. Говорит, что не знает.

— Трепещи и узри! Щётка-вехотка! — с этими словами достал из-за спины штуковину с жёсткой щетиной на палке, которую успешно позаимствовал из умывальни бесов. Там их всё равно много, от пропажи одной не обеднеют.

Реакция на мой подарок была мгновенной. Ириска резко прижала голову к земле и стала ползком перетекать в дальний угол, откуда вскоре на меня смотрела её шипасто-чешуйчатая спина и тощая задница.

— Не понял.

— Ке-ке-ке! — прозвучало из общей клетки.

До меня действительно не сразу дошло, и я какое-то время стоял как дебил с этой щёткой посреди сарая. Видать, решили, что это какое-то изощрённое средство наказания за всё хорошее.

— Ну и куда ты собралась?

— У-у-у… — прозвучал обиженный скулёж из угла. — У-у-у… У-у… У-у-у-у…

Меня предали, моё доверие разбито, моё сердечко расколото, нет в жизни счастья, сейчас бить начнут. Примерно так это звучало, только с очень заунывной интонацией.

Поверить не могу. Передо мной сидит здоровая зверюга, которой меня на пополам перекусить может, и ноет, как нашкодивший щенок, дрожит при виде маленькой палки. Я ведь даже если очень сильно захочу, то хрен чего ей сделаю этой мочалкой.

— Тяжёлый пациент.

Шагнув вперёд, приложил щётку к загривку Ириски и стал не спеша вычёсывать её шипастую гриву, чередуя движения вдоль шерсти с движениями поперёк, стараясь загнать щетину под чешую. Скулёж почти моментально прекратился, и какое-то время мы сидели в полной тишине. Было слышно только, как позвякивают чешуйки да постукивают иглы.

— Ур… Ур… Уф… У-у-уф! Уф! Уф!

— Ага! Нравится? Зараза.

Ох и что тут началось. Ириска сперва принялась вертеться, подставляя то один бок, то другой. Скулила, фыркала, стучала лапой, периодически каким-то образом натягивала свою шкуру, из-за чего иглы и чешуя вставали дыбом, а потом и вовсе завалилась набок, выкатив язык.

В этот момент её хвост случайно задел занавеску, отчего она свалилась, открывая на нас вид. Остальные гончие уже стояли около решётки и пялились в нашу сторону. Видимо, рассчитывали увидеть, как я её тут вехоткой до смертного одра довожу, но хрен там. На морде Ириски большими буквами было написано, что она сейчас в раю и вообще просьба не беспокоить.

В общем, следующие несколько дней ничего особенного не происходило, кроме того, что Ирис стала себя явно лучше чувствовать, а вот у стаи, наоборот, жопа горела ярким пламенем. Когда я приходил утром, меня встречало недовольное бухтение из основной клетки и щенячья радость из одиночной. Ириске уже было откровенно плевать, что о ней подумают остальные.

«А что принёс? А вкусняшка будет? А щётка будет? А пузико почешешь? А историю расскажешь?» — вот что, по-моему, волновало её в первую очередь. К слову, истории она тоже любила слушать и, как мне кажется, даже понимала, если не полностью, то половину точно.

— Ты её слишком разбаловал. — неодобрительно покачал головой Тиф, глядя на мои занятия с Ириской.

— Не вижу ничего плохого. Вот посмотри на неё, что ты видишь? — подёргал я гончую за нос, когда она лежала на спине, раскинув лапы, высунув язык и балдёжно урчала.

— Избалованное животное.

— А я вижу счастливое животное. И даже если с моим планом ничего не срастётся, а мне успешно проведут операцию по смене пола, эти дни навсегда останутся в её памяти. Как говорил один умный че… Кхм, как говорил один демон: «Жизнь — это то, чем ты её наполняешь». Наполнишь её болью и говном, то и жизнь твоя будет больная и говнистая. Конечно, от этого никуда не убежать, но почему бы эту грязь не разбавить вот такими счастливыми и беззаботными моментами? Как считаешь?

На самом деле, у меня уже пролетела в голове мысль по поводу Ириски. Получится ли что-нибудь из этой затеи дельного или нет, до сих пор не ясно. Но если толку не будет, тогда зачем? Наверное, можно сказать, что я таким образом заедаю стресс. Говорят же, что животные помогают справиться с депрессией и неприятными мыслями. А кроме того, я всегда хотел себе собаку, но родители не разрешали. Кто бы мог подумать, что моя мечта сбудется таким вот образом.

Тиф некоторое время молчал, мне даже начало казаться, что он уснул, а затем выдал:

— Умный до хрена⁈ Иди клетки чисти, умный.

* * *

Прошло ещё несколько дней. Окончательно убедившись, что Ирис не причинит мне вреда, решил попробовать вывести её из клетки. Подумал, что это будет хорошей идеей, если она немного погуляет снаружи. Там особо делать нечего, даже кустиков никаких нет, но всё хоть не на месте сидеть. Правда, гончая не сразу поняла, что от неё хотят.

— Пошли.

Я открыл клетку и махнул рукой, когда она закончила с ужином. Решил, что лучшим вариантом будет делать это вечером, когда вся работа в поместье затихает.

Ириска тут же опустила голову и ползком стала утекать в угол. Впрочем, ничего нового я не ожидал.

«Жесть, у неё психика поломанная».

Вот тебе и адское создание. Мне кажется, если в ладоши хлопнуть или просто издать громкий звук, она так шкабленёт, что ищи её потом в районе потолка. Могу представить, что будет, если отправить армию таких на вторжение в какой-нибудь мир, когда портал откроется, из него тупо никто не выйдет, потому что страшно.

Не стал на неё давить, сама придёт. Я, в свою очередь, вышел на улицу, уселся и стал ждать. А ждать пришлось долго, и только где-то через полчаса между дверьми всё-таки показался её нос. Кто бы что ни говорил, а Ириска крайне осторожная адская гончая. Если бы она работала на стройке, то носила сразу две касочки.

— Курлык?

— Ты серьёзно? — тут уже я не выдержал. — Давай выходи, я здесь.

Ириска высунула голову, посмотрела на меня, а затем на полусогнутых подползла поближе и улеглась рядом. Вот так мы, собственно, и погуляли. Понять не могу, как её до сих пор не усыпили. Она не то что повозку тянуть, но даже детей пугать не годится. К слову, в клетку Ириска возвращалась с куда большим желанием, чем выходила наружу.

И вот какой тут, нахрен, побег?

*