– Две родинки над бровью, вот здесь.

– Мне нужно немного времени, чтобы проверить предположение. – Тиса оглянулась, понимая, что, где бы она ни присела, все одно испачкается. Ну да ладно. Одежду можно потом почистить. Предварительно поелозив сумкой по половицам, девушка уселась прямо на холодный пол. Прислонилась спиной к жесткой стене и закрыла глаза.

– Ты видящая?! – благоговейно прошелестело привидение. – Я чуяла! Я знала, что ты мне поможешь!

– Пожалуйста, тише, – прошептала Войнова, не разлепляя век.

Агата сказала, что больного отца благочинника зовут Косеслав, он бывший приютный, потому вполне мог являться тем самым братом призрачной Савелии. Да и Зыков от Лыкова отличается одной буквой. Ребенок вполне мог не выговаривать фамилию и в приюте числиться неверно.

Туман разошелся, лицо защипал мороз. Тиса отстранилась и увидела благочинника со стороны. Сергей и Иван шагали по дороге, кутаясь в шинели, в числе дюжины сослуживцев. Некоторые из них несли стрелометы. Мимо прокатили дроги. На них горкой лежал пушной зверь. Вечерело. Вдали за полем чернела опушка.

– Сколько еще будет длиться этот бредовый поиск? – тоскливо произнес Лыков. – Понятно же, что оборотни давно свалили из наших мест.

– Пока Кречет не успокоится, придется рыть.

– Они еще здесь где-то! – Алешка нагнал товарищей. – Степан же слышал, что вэйны, мол, заверяли.

– Эти ради потехи еще не то скажут. – Сергей отвел задумчивый взгляд в сторону, туда, где стремительно темнело небо.

Тиса вынырнула из поиска, снова оказавшись в темной трещине. Проверка провалилась – благочинник на службе, а не дома. Привидению пришлось еще раз набраться терпения, поскольку видящая подняла руку с вытянутым указательным пальцем, призывая к молчанию. Затем девичья ладонь накрыла серебряные наручные часики. Теперь вспомнить день, когда она хохотала при виде влюбленной парочки: Сергей обнимал Лизу и назвал губернатора старым мухомором. Да уж, понятно, почему Отрубина испугалась. Так смеются только сумасшедшие! Чтобы хоть каплю еще раз!.. Скрипнув калиткой, на улицу вышла простоволосая женщина в полушубке с малым ребенком на руках. Смотрела, брови хмурила.

– Сережа, тебя отец к себе зовет.

Как же хорошо иметь памятованы, спасибо, мамочка! И снова в поиск!

Она оказалась в сумрачной комнате, где единственным источником света служила свеча у изголовья больного человека. В нос ударил затхлый запах болезни, и Тиса невольно отстранилась. Круглолицая женщина поставила поднос на тумбу: стакан с сизым киселем горечавки и саморного мака – сильнейшие лекарства от воспаления и боли. И раз больной пьет его уже в таком количестве, то дело худо. Сестра Сергея склонилась над отцом и вытерла полотенцем испарину с его лица. Провела над бровью, там, где чернели две родинки. Косеслав Зыков, потомок графского рода, угасал. Нет, не в нищете, но и не в подобающем владельцу титула достатке.

Старик повел мутным взором.

– Опять очередную гадость принесла, – простонал он, наблюдая, как перед его ртом появляется стакан. – Деньги на ветер. Все равно от смерти не убежать, Дарья.

– Что ты такое говоришь? Ты еще поживешь. – Дочь придержала голову больного, пока тот отпивал зелье. С трудом справившись с третьей частью стакана, Косеслав устало опустил голову в подушку. Смежил веки.

– Я прожил жизнь честно, – прошептал он. – Пусть поздно, но родил двоих, как мог, поднял. Теперь можно отправиться вслед за Марьей.

Дарья присела на край кровати, держа отца за руку. Слышны были треск свечи и сиплое дыхание старика.

– Держитесь друг друга с Сережкой, – прошептал Косеслав прежде, чем забыться сном. – Держитесь. В этом мире так легко потеряться.

Тиса выскользнула из видения. И, когда открыла глаза, ее взору предстала неожиданная картина. В нескольких шагах от нее стояла Люсенька с ножкой от поломанного стула в руках, того самого, что Войнова видела валяющимся в парадной старого общежития. Судя по срывающемуся голосу, Перышкина была сильно взволнована.

– Что ты сделала с Тисой?! Почему она без сознания? Говори, иначе я… – угрожающе затрясла Люсенька ножкой стула, – не знаю, что сделаю, но тебе не поздоровится! Клянусь!

Удивительное дело, от ее тонкого голоска привидение забилось под потолок и мелко дрожало. И это робкая барышня, что боялась Манилы как огня? В изумлении Войнова поднялась с пола. Люся заметила ее и с облегчением опустила оружие. Затем горячо обняла видящую.

– Боже, ты пришла в себя! Живая… Святая Пятерка, я так за тебя испугалась!

Оказалось, что окрик Тисе не послышался. Перышкина действительно увидела, как видящая заходила в здание, но была слишком далеко, чтобы удержать бедовую подругу. У входа в трещину Люся заметалась, раздумывая, что предпринять. Бежать ли за помощью, кинуться ли вслед. И слишком затянула с решением. В итоге, переборов страх, сама вошла в старое общежитие. Из коридора, что тянулся справа от парадной, ей послышался стук, и Люся отправилась на него. Поплутала по первому этажу. Нашла форточку, которой играл ветер. Лишь потом поднялась по лестнице и увидела Тису, как ей показалось, лежащую без сознания на полу. Над видящей с жадным вниманием нависала Манила. Тут Люсенька и показала себя как разгневанный потусторонник! Загнала бедное привидение в угол, да так бодро, что призрак не успел оправдаться.

– Спасибо, – искренне сказала видящая. – Только он мне никакого вреда не причинил. Я находилась в поиске.

– В поиске? – повторила недоумевающе Люся.

– Да, искала родственника Манилы, то есть Савелии. – Тиса подняла взгляд на привидение, что продолжало вжиматься в потолок, пригибая голову, будто ожидая удара. Воля потусторонника не давала ему возможности просочиться сквозь стены. – Ее брата. Я тебе сейчас все расскажу, только давай ты позволишь ей спуститься. Она не опасна.

Люся посмотрела вверх, только сейчас вдруг осознав, как повлияла на Манилу.

– Ой! – воскликнула Перышкина. Деревянная ножка из ее руки шлепнулась на пол. – Сейчас.

Через секунду гнет, что удерживал призрака, спал, и Манила с опаской выслушала извинения.

История Зыковых так растрогала и вдохновила Люсю, что Перышкина первой забралась на четвертый этаж, храбро переступив провалы на лестнице. Шкатулка оказалась спрятанной за плинтусом в углу, благо доступ к нему не оказался перекрыт обвалившимися балками.

* * *

По дороге к дому Лыковых Тиса то и дело оборачивалась, убеждаясь, что Манила летит за санями. Невидимая для окружающих, зримая ей и Люсе. Вэйновская шкатулка притягивала призрака словно магнит. Или как якорь держала ее в мире живых, не давая уйти.

– Почему они тебя не замечают? – Войнова все же не удержалась от вопроса.

– Обычно мы показываемся людям только тогда, когда сами того желаем, – прошелестел ответ. – Исключения – такие, как твоя подруга. Они нас могут видеть независимо от нашего желания.