– Разве у них водятся свежие драмы? – изумился молодец.

– Отчего нам не проверить это сейчас же? – нашлась девица.

Дарий тоже был не промах, но такого пыла в своих планах он еще не видывал. Поймав идею за хвост, Виола не терпела и минутной волокиты. Молодец с некоторым сожалением посмотрел на чистое летнее небо, но не обнаружил в себе силы противиться девичьему задору.

Рядом с его широкими шагами ей приходилось делать вдвое больше, но со стороны все равно казалось, будто это она протащила его через площадь и возвела на широкое крыльцо Гильдии магов.

– У них очень тугая дверь, – небрежно наябедничала леди Карнелис, не получившая места в Гильдии.

Предсказание Виолы не сбылось – тяжелая дверь распахнулась, едва Дарий только потянулся к ней.

Он успел заметить вытянувшееся лицо придверника за конторой, когда в проем спиной ступил мужчина.

Хавьер уходил, до последнего не отрывая глаз от магов. Обратить его в пепел они могли в любой момент, но их еще держали слова о скрытой отраве дерева, завязанной на жизни артефактора. Скорее всего, далеко этот яд не уйдет, но случайных жертв, тем более, магов Приказа, спасителям без санкции так не оставят. Многие не забывали также о пребывании в Оружейном приказе младшего сына императора.

– Диего Бернардович мной извещен! – раздался в глубине отчаянный голос Леи. – Он глаз не спустит с дерева, яд не прорвется!

Она успела передать туманную угрозу, так что всем сердцем верила – там, где работают предупрежденные Лис и его отец, никакой опасности быть не может. Почему же маги так боятся атаковать Хавьера, что ей самой едва не держат руки!

Маг, назвавшийся приказным, отлично знал, что сейчас в распоряжении главы только дежурный чародей и собственно магистр – это при условии, что оба никуда не отлучились. Заявления леди Леи о сообщении с Диего казались нелепостью, при данном раскладе весьма опасной – поэтому он, как единственный представитель Приказа, не смел командовать атаку.

– Не дайте ему уйти! – крикнула Лея еще раз откуда-то из залы.

Эконом отступал, вынужденный усилить магическую защиту купола, хотя, решись магистры действовать – тот скорлупой рассыпется на части. Бывшие братья пока еще подчинались его бравурному шантажу и распахивали издали входные двери.

Оборону от материи пришлось прибрать на несколько секунд, чтобы втиснуться в проем и выбраться спиной наружу.

Богатырский кулак Дария настиг Хавьера точно в этот миг.

Артефактор осел на крыльцо, теряя купол и сознание. Волна чар молнией скользнула от него в сторону Приказного дома – о страховании своей жизни артефактор не солгал.

– Что ты сделал! – с яростью напустился на Дария один из гильдейцев, вырастая рядом.

Тот ничуть не смутился, пожав плечом.

– Лея Сальвадоровна просила помощи, – отозвался он. – С чего мне сомневаться в леди?

Магичка уже подлетела к их собранию вокруг поверженного недруга.

– Я передала сообщение! – твердила она, запыхавшись и благодарно посмотрела на Дария. – Господа Алвини давно готовы и справятся с любым выплеском живой магии!

Девица тотчас подобрала свой браслет и укрылась в гильдии, чтобы сосредоточиться на шифровке срочных донесений. Несколько магов, не тратя слов, бросились вдаль по аллее на подмогу Земскому приказу. Сальвадор вязал Хавьера незримыми путами, весьма надеясь, что дочь окажется права и Диего в самом деле был готов. Алвиньевы дельфины ее браслета игриво намекали на потаенную связь бунтарки с этим родом.

Отступившая из кружка Виола спрятала носик в ладонях. Молодец обернулся к ней и намерился уже успокоить свою аффективную леди, возможно, даже храбро предотвратить подступивший обморок, еще лучше – поймать бедняжку на свои сильные рыцарские руки.

Однако девица взирала на него с романтической поволокой.

– Вы прямо хитроумный тассирский копейщик! – прошептала она мечтательно в свои новые перчатки. – Точно в битве при Парье!

– Вы знаете военную историю??

Оружейник Дарий Гральтен окончательно пропал.

Дым застилает глаза

В Итирсисе: 10 июня, суббота

Когда дерево лопнуло, изливая синий дым, Диего считал себя несомненно готовым.

Поначалу он с трудом поверил в диалог на расстоянии, но молодые маги вскинулись, узнавая леино первое “да”, затем сын потемнел и перевел доклад об опасности. Сомнения пришлось отбросить – магистр вылетел во двор и укрыл дерево тремя крепкими свежими щитами.

Наследник выскочил вослед, расписывая положение, но Лея почти сразу перестала отвечать. На юноше не было лица, когда волна за волной уходили впустую. Диего тоже боялся могущего случиться в Гильдии, но и покинуть пост у дерева уже не рисковал. В Приказе не осталось ни единого штатного мага или стража, лишь в приемной волновался секретарь да молола языками прислуга на опустевшей конюшне.

На пролившийся дым Диего кинулся без промедления. Щиты магистра имели такую плотность, что им нипочем любой удар – маг даже был рад концу неизвестности, излившейся легкою синею мглой.

Туман едко впитался в купол и засочился наружу.

Диего обмер. Хавьер, очевидно, не боевой маг, но материей владел непревзойденно. Его дым отлично знал, какие щиты используют против него, расклеивал их на нити и запросто сминал.

Добавление нового купола поверх испорченного удержало яд недолго.

Туман сочился из ветвей, из корней в щелях давно треснувшей кадки, впитывался в слои купола и снова прорывался. Магистр не знал этой субстанции. Ему хватило бы мастерства прочесть ее и растворить, но требовалось несколько минут покоя – а он то и дело ширил купол, отдавая силы и внимание.

– Оставьте защиту мне, – сказал за спиной Алессан.

Диего тотчас отпустил контроль и занялся туманом.

Он торопился, заставляя себя вновь довериться и не следить, как дым прощупывает сферу сына, рвет ее – и осекается о новую препону. Каждый слой щита был не тоньше прежнего, но мгла становилась резвее. Уже десять минут Алессан без паузы ставил покров за покровом, расходуя неизмеримо много сил.

Чудо, что он еще держится! Даже Диего на его месте упал бы от истощения.

Не позволяя себе думать об этом, магистр нашел сердцевину яда и принялся править услышанный код, сам едва пронизая купол своими чарами.

Лоб заболел – все это время брови были невольно сдвинуты – когда туман поблек и отяжелел. Холодная морось пала, кропя давно мертвые ветви кислотными синими точками. Раздвоенный ствол показался сожженым.

Выждав короткое время, Диего рискнул обернуться к сыну. Празднуя победу, он думал, что скупо улыбается, хотя его мало знакомая с веселостью мимика не выражала ничего подобного.

Алессан держался бледный, почти зеленый в отблесках своего камзола – и ему было достаточно взгляда