Ему удалось вернуться за десять минут до окончания приема, и остаток утра он провел в стареньком седане, на котором Расселл ездил к пациентам. Когда они вернулись домой к обеду, Пол окинул своего приятеля внимательным взглядом и спросил:

– Вы довольны, Мордекай?

– Полностью, – ответил тот, словно не усмотрел ничего странного в вопросе друга. – Приятно было ради разнообразия познакомиться с местными новостями и сплетнями.

После обеда Пол снова занялся делами, а Тремейн воспользовался случаем, чтобы еще раз пройтись по деревне в поисках Джонатана Бойса. На сей раз найти его было не трудно, и инспектор, внимательно выслушав рассказ о встрече с Миллисент Силуэлл, заметил:

– Похоже, Полин Конрой выступает на первый план. Значит, ее все-таки не было дома в ночь первого убийства. А проверить, находилась она в коттедже у Галески или нет, сложно. Если они оба причастны к убийству, то постараются обеспечить друг другу алиби.

– Долг профессионального полицейского, – напомнил Мордекай Тремейн, – разоблачать фальшивые алиби. Оставляю рутинные детали вам, Джонатан, – добавил он и ушел, провожаемый пристальным взглядом инспектора.

За остаток дня Пол Расселл не мог не заметить, что гость постоянно находится неподалеку от него. Куда бы он ни направился, повсюду видел дружелюбное лицо с внимательными глазами за стеклами пенсне – Тремейн казался таким же непримечательным, как тень, но отделаться от него было так же трудно, как от тени.

Когда вечерний прием завершился, Пол вышел в гостиную, где уже расположились его жена и Тремейн.

– Есть что-нибудь еще, дорогая? – спросил он.

– Нет, сегодня у нас только Дарби и Джоан, – ответила Джин, и Пол слегка поморщился.

– Дарби, Джоан – и тень.

– Тень? – озадаченно повторила она, потом заметила его многозначительный взгляд и смутилась.

Мордекай Тремейн промолчал.

Уже начинало темнеть, когда в дверь позвонили и Джин, открыв ее, увидела на пороге Сандру Борн.

– Можно к вам, Джин? – спросила она. – В последнее время я к вам зачастила, но весь вечер просидела дома одна, и мне уже начинает становиться не по себе.

– Мы всегда рады вам, Санди, – отозвался из гостиной Пол. – Проходите!

Войдя, Сандра Борн кивнула Мордекаю Тремейну.

– Привет, – произнесла она. – Еще не поймали убийцу?

– Или убийц, – проговорил он, подчеркнув множественное число. – Нет, пока нет, мисс Борн.

Когда Сандра села, Тремейн заметил, что ее настроение не соответствует легкости тона, каким она к нему обратилась. Правда, реплика показалась ему неестественной, словно Сандра с трудом сдерживала истерику. Ее лицо по-прежнему было осунувшимся и напряженным.

Пол Расселл взглянул на ее руки: она нервно сжимала пальцы.

– Почему бы вам не уехать из этого коттеджа, Санди? – негромко спросил он.

– Я, пожалуй, уеду, Пол. Раньше я думала, что смогу по-прежнему жить здесь, несмотря ни на что. Но я… не могу. Наверное, это нервы, реакция на случившееся. Сегодня я заметила, что прислушиваюсь к каждому шороху. Мне не остается ничего другого, как признаться: я… боюсь. – Она помолчала, а потом подняла голову и улыбнулась. – Ну вот, я веду себя глупо. Смешно, правда? Я понимаю, что проблема в моих нервах и бояться нелепо. Знаю точно, что со мной происходит. И все-таки ничего не могу с собой поделать.

Пол Расселл подался вперед:

– Послушайте, Санди, наше приглашение остается в силе. Почему бы вам не перебраться сюда, к нам? Здесь вам с избытком хватит места.

Она восприняла его слова с облегчением. У Тремейна сложилось впечатление, что напрямую просить приютить ее Сандра не собиралась, но надеялась на приглашение.

Напряжение покинуло его. Многолетний опыт позволил Джин и Полу сразу разобраться в ситуации, взять инициативу в свои руки и направлять беседу так деликатно, что вскоре она приобрела непринужденный и легкий характер. На время даже настороженность супругов по отношению к самому Тремейну развеялась. Время текло незаметно, но быстро, и Мордекай Тремейн, случайно взглянув на часы, с удивлением обнаружил, что уже десять минут двенадцатого. Остальные тоже вдруг спохватились, понимая, что время позднее.

– Пора варить кофе, – произнесла Джин и поднялась.

Она направлялась к маленькой кухне, когда неожиданно позвонили в дверь. Звонок залился пронзительной, настойчивой трелью. Пол Расселл беззвучно чертыхнулся.

– Ничего, – крикнул Тремейн вслед Джин, – я открою!

Он поспешил в холл, включив по пути свет, и отпер дверь. На пороге стоял Джонатан Бойс. Как только Тремейн увидел коренастую фигуру инспектора в дверях, стало ясно, что он едва сдерживает эмоции. От этих усилий неподвижное лицо Бойса казалось каменным.

– Что стряслось, Джонатан? – встревожился Тремейн.

Инспектор шагнул через порог и произнес:

– Мордекай, когда вы говорили о третьем убийстве, что именно было вам известно?

Тремейн молча смотрел на него, удивленный тоном, каким был задан вопрос.

– А что такое? О чем вы? – наконец сумел выговорить он.

– Дело в том, что мы обнаружили Эдит Лоррингтон. Мертвую. Убитую.

Если прежде Мордекай Тремейн казался ошеломленным, то теперь он выглядел как после сокрушительного удара. Он воззрился на инспектора. Его глаза были полны ужаса и неверия.

– Эдит Лоррингтон? – шепотом повторил он. – Эдит Лоррингтон! Нет, этого не может быть! Это ошибка… ошибка!

Инспектор Бойс неподвижно стоял у двери, его мрачность подчеркивали резкие тени от света лампочки под абажуром в холле.

– Может, и ошибка, но тем не менее факт! – бросил он. – Эдит Лоррингтон мертва. Кто-то забил ее насмерть тяжелой медной кочергой и бросил труп на полу у нее в гостиной. Мы обнаружили бы ее лишь завтра, если бы одна из жительниц деревни, которой она пообещала что-то испечь, не постучалась к ней. Ответа она не дождалась, заглянула в заднюю дверь, которая была приоткрыта, и нашла труп.

Тремейн все еще смотрел на него в упор, словно не веря своим ушам:

– Вы уверены? Вы совершенно уверены, что это не ошибка?

Джонатан Бойс ответил почти резко:

– Я видел ее. Таких ошибок не бывает. – В его голосе прозвучал упрек. – Да что с вами, Мордекай? Вы же сами намекали, будто ждете чего-то подобного. Вот поэтому я здесь – выяснить, чего именно вы ожидали.

– Не этого, – покачал головой Тремейн. – Не этого.

Он прижал ладонь ко лбу, стараясь мыслить логично, понять, в чем ошибся, обрести рассудок среди хаоса и ужаса.

К тому времени их голоса привлекли внимание остальных. Пол Расселл вышел в холл.