Признаки распада итальянской армии, проявившиеся в июле на Сицилии, имели политические последствия. Итальянский народ больше не хотел сопротивляться. 25 июля последовали отставка и арест Муссолини. Управление государством взял на себя маршал Бадольо.

Гитлер не был уверен в надежности нового итальянского правительства и предположил, что оно сразу же вступит в тайные переговоры с союзниками. Поэтому мы были вынуждены разместить свои войска в Италии, чтобы быть готовыми к возможности заключения итальянцами сепаратного мира с противником и даже перехода на его сторону. 23 июня 1943 года на совещании по ситуации в Италии я высказал Гитлеру мнение, что большинство молодых офицеров итальянского флота останется на нашей стороне. Они считали своим долгом хранить верность, насколько я понял, не дуче или фашистской партии, а королю. Я надеялся, что они поостерегутся предпринимать какие-то действия, направленные против королевского дома Савойи.

Как я уже говорил, я не надеялся, что правительство Бадольо будет продолжать сражаться на нашей стороне, хотя его представители во всеуслышание заявляли об этом. По моему мнению, нам следовало принять меры, чтобы не быть застигнутыми врасплох совместными действиями союзников и правительства Бадольо.

Фельдмаршал Роммель и фон Рихтгофен были того же мнения. Однако Гитлер и Йодль упрямо верили, что фашистская партия в Италии возродится, а фельдмаршал Кессельринг высказал надежду, что новое правительство окажется достойным нашего доверия, и не считал необходимым вмешиваться.

Гитлер решил, что необходимо провести операцию «Студент» – это был план освобождения Муссолини. Я попросил вице-адмирала Руге представить мне его личную оценку ситуации. Его ответ, датированный 27 июля 1943 года, был следующим:

«Отставка Муссолини, с готовностью принятая всеми, является очевидным доказательством развала фашистской партии. Положение усугубляется острой нехваткой продовольствия и повсеместным нарушением линий связи. Новое правительство пытается утвердиться и принимает для этого ряд позитивных мер. Судя по некоторым признакам, оно намерено продолжать войну. Насколько долго оно будет придерживаться этой линии, сказать трудно. Итальянский флот хранит верность королевскому дому Савойи. Молодые офицеры отрекаются от своих старых командиров, считая, что они не проявляют должного упорства и решительности в борьбе. Они искренне стремятся к более активным действиям, однако нельзя рассчитывать, что они поддержат фашизм, по крайней мере сейчас. Фашистское движение себя полностью дискредитировало и утратило влияние на народ. Операция „Студент“, возможно, и будет поддержана определенными немногочисленными слоями, но большинство населения, так же как и вооруженные силы, останутся в стороне. Окончательно рухнет система сообщения, которую уже сейчас удается поддерживать с большим трудом. Без содействия итальянцев мы даже не сможем организовать вывоз наших войск с островов.

Иными словами, я считаю, что, если наши планы будут претворены в жизнь, мы восстановим против себя подавляющее большинство тех вооруженных сил, которые все еще существуют, а Германия окажется дискредитирована в глазах истории».

Я передал рапорт Руге Гитлеру. Фюрер с ним категорически не согласился. Освободив Муссолини и восстановив его в должности главы государства, он надеялся вернуть Италию на путь союза с Германией.

А тем временем мы узнали, что, несмотря на неоднократные заверения в обратном, новое итальянское правительство установило контакты с противником. Немецкое правительство намеревалось, если уж итальянцы перейдут на сторону врага, удержать, по крайней мере, северные районы Италии.

На Средиземноморье у немцев не было сил, достаточных, чтобы предотвратить переход итальянского флота на сторону противника, тем более что в этом случае речь не шла о таких превентивных мерах, как минирование итальянских портов. Подобные действия могли быть сочтены актом войны против государства, которое официально все еще считалось нашим союзником. Тогда Италия уж точно сразу же перешла бы к противнику – мы понимали, что это политическое событие вот-вот произойдет, но не желали его ускорять.

3 сентября 1943 года итальянцы подписали тайное перемирие с Великобританией и США. Вечером 8 сентября итальянский флот вышел из Ла-Специа, Таранто и Триеста на Мальту, где в соответствии с условиями перемирия он должен был быть интернирован. Бадольо объявил о заключении перемирия. 13 октября итальянским правительством была объявлена война Германии.

Ввиду происшедших политических и военных событий, на которые флот никак не мог повлиять, единственное, что еще можно было сделать, – обеспечить перевозку немецких дивизий с Сицилии, Корсики и Сардинии на материк. Все наши легкие корабли, включая бывшие французские и итальянские эсминцы, корабли эскорта и тральщики, на которых были немецкие экипажи, продолжали служить на Средиземном море до самого конца войны. Они постоянно находились в гуще событий и продолжали выполнять эскортные функции в прибрежных водах до тех самых пор, пока не оказались подавленными авиацией противника.

Подводные лодки на Средиземном море действовали в чрезвычайно тяжелых условиях. В главе 10 я подробно остановился на причинах, по которым подлодки были отправлены в этот район в 1941 году, подчеркнул, что эта мера в то время имела крайне отрицательное влияние на ход сражений против североатлантических конвоев. Однако в 1943–1944 годах подлодки снова были отправлены в Средиземное море, на этот раз по моему приказу. Однако за прошедшие годы ситуация в Атлантике коренным образом изменилась, было очевидно, что надежд на успех в войне против торгового судоходства уже не осталось – слишком поздно. Даже более того, речь уже не шла об опасности, угрожающей нашим частям в Северной Африке. Теперь угроза нависла над Европой. В условиях столь острого кризиса военно-морской флот обязан был обеспечить оборону Италии.

На сравнительно небольшом пространстве Средиземноморья противник мог обеспечить полное воздушное прикрытие своего морского сообщения. Суда из Суэцкого канала в Тобрук и на Мальту, из Гибралтара в Северную Африку и на Мальту шли в непосредственной близости от берега. Обеспечить их охрану с суши было нетрудно. Таким образом, сразу же после появления на Средиземном море наши подлодки столкнулись с очень сильной обороной. К тому же здесь почти круглый год стоит прекрасная погода, море остается тихим и спокойным. В таких условиях противнику легко обнаружить подлодки, а им, в свою очередь, чрезвычайно сложно атаковать внезапно. Поэтому успехи, достигнутые нашими подводниками в этом районе, заслуживают особой оценки.

Я уже упоминал о потоплении в ноябре – декабре 1941 года авианосца «Арк Ройял», линкора «Бархам» и крейсера «Галатея».

До июня наши подлодки действовали главным образом в восточных районах Средиземного моря. Здесь суда, везущие грузы из Александрии для 8-й британской армии, шли вдоль побережья Северной Африки. За первые шесть месяцев 1942 года были достигнуты следующие результаты: «U-565» (командир Джебсен) потопила британский крейсер «Наяда», а «U-205» (командир Решке) – крейсер «Гермиона». Также были потоплены плавбаза субмарин «Медвей», 5 эсминцев и 12 транспортов или танкеров.