обратиться к ним за помощью. А может, было в его пророчестве для Хэфера что-то такое, что не позволило ни жрецу, ни царевичу сразу направить свои мысли в это русло. Для Хэфера, похоже, этот шаг был рискованным, некой последней мерой, на которую он решился. У Тэры оставались вопросы, почему царевич не решил идти к псоглавым стражам сразу же, ещё до посвящения в песках, но должно быть, на то были причины, о которых он ей рассказал лишь отчасти. Помогать ему здесь никто не был обязан. Жертва, которую Ануират постоянно приносили роду Эмхет, и так была велика.

Девушка думала, сумеет ли она переубедить старейшин, уговорить, объяснить то, что знала сама. Ведь в глазах псоглавых она была избранной. Как странно! Идя сюда, она надеялась, что всё бремя переговоров ляжет на Хэфера. В конце концов, только представителей рода Эмхет Ануират и слушали.

Меж тем царевич взвесил жезл в руке, и на миг его глаза блеснули красным золотом, а глаза ша, казалось, ожили. Только на миг, но псы, дремавшие за пологом у входа, заволновались. Один из них сунул морду в шатёр и, когда Хэфер резко обернулся к нему через плечо, заскулил и отшатнулся. Царевич тряхнул головой, приходя в себя, и посмотрел на Тэру уже обычным своим взглядом. Девушка улыбнулась ему. Хэфер завернул артефакт в ткань, убрал в сумку и подсел к ней ближе.

– Уже полдень? – спросила она как ни в чём ни бывало.

– Даже за полдень. Но пока за нами так никто и не приходил, – он пожал плечами и взял её за руку.

Его ладонь была горячей, такой горячей, что она едва не одёрнула руку, но удержалась. Постепенно это ощущение сошло на нет.

– Ты уже ел? – спросила Тэра, просто чтобы избежать неловкой паузы.

– Нет, ждал твоего пробуждения, – Хэфер наклонился к ней и поцеловал. – Одежда высохла – я её уже собрал.

Жезл они не обсуждали – Тэра не спрашивала, а царевич, в свой черёд, не уточнял, что она успела увидеть. Покончив с остатками трапезы – и разделив часть еды с псами, которые энергично крутили хвостами у входа в шатёр, – они направились к воде, чтобы умыться. Стражи Ануират, сидевшие в тени шатра, поднялись единым слитным движением и последовали за царевичем и жрицей, но останавливать их не пытались.

Воздух буквально гудел от зноя, и даже ветер с реки не спасал от жары. Щурясь от ярких лучей Небесной Ладьи, игравших в индиговых водах, Тэра любовалась неохватным простором Великой Реки. В заводях у берегов покачивался бумажный тростник, тянущий к свету похожие на большие звёзды соцветия. Неподалёку на мелководье охотились белые ибисы, которых, казалось, совершенно не смущало близкое присутствие рэмеи и человека. Пальмовые рощи тянулись в обе стороны насколько хватало глаз.

Апет здесь была спокойной. Наверное, даже ладьи и рыбацкие лодки – если только они не принадлежали самим Ануират – предпочитали обходить владения псоглавых ближе к середине реки или вдоль противоположного берега. Где-то там, ниже по течению, лежал Кассар, который Хэфер и Тэра счастливо миновали, обошли по пескам, а ещё дальше – её родной храм, который до этого девушка не покидала всю жизнь.

Сердце жрицы вдруг сжалось от острой тоски – по учителю, по общине, по шепчущей древними голосами тишине их некрополя. Она ведь даже не знала, вернётся ли, и не знала, что случилось с Перкау и остальными. Прибыли ли воины Императора? Удалось ли объясниться? Угрожает ли что-то учителю прямо сейчас?..

Словно почувствовав её настроение, Хэфер обнял Тэру за плечи и привлёк к себе, ничего не говоря, глядя на реку вместе с ней. Нет, она не жалела, что пошла с ним. Она хотела защитить его и поддержать – в этом были и её долг, и веление сердца.

Один из псов подошёл к Тэре и ткнулся влажным носом в её ладонь. Рассеянно она потрепала зверя по холке, вспоминая подраставших в храме щенков и своего погибшего друга. И тоска сменилась тихо тлевшим внутри гневом: сколько же зла и бед было от напавшего на них мага! Он хотел погубить Хэфера. Он убил пса-патриарха. Он распространил эти ужасные слухи, которыми теперь полнились земли Империи, из-за которых её общину могли уничтожить! Никогда прежде не было у Тэры врагов, и вот появился. Как Хэфер и говорил, чародей выжил и исполнил свою угрозу. Жрец Сатеха, ну кто бы мог подумать! И служил этот жрец тем, кто хотел её царевичу погибели, кто обрёк его на забвение в посмертии.

– Я чувствую это пламя в тебе, – вдруг тихо сказал Хэфер. – Ярость. Ярость, родственную с моей… Перед грядущим разговором нам обоим лучше успокоиться. Присутствие Отца Войны рядом с нами и без того ощутимо.

– Ты расскажешь им? – Тэра подняла голову и посмотрела на царевича, но он не отводил взгляд от реки, точно вид мерного течения индиговых вод и правда мог успокоить его. – И о той ночи расскажешь?

Хэфер с горечью усмехнулся.

– У меня есть иной выбор? Если бы всё было так легко, я пришёл бы сюда сразу. А теперь… Всё стало лишь сложнее, но и утаивать правду бессмысленно.

За спиной взлаял пёс, извещая о чём-то. Один из сопровождавших их Ануират издал короткий лающий звук в ответ.

– За нами пришли, – сказал царевич, выпуская Тэру и поворачиваясь в сторону шатра.

Через некоторое время показалась небольшая группа Ануират – четверо не то воинов, не то охотников, по двое каждого пола. Следом шли юноша и девушка из числа тех, кто ставил шатёр и приносил еду утром. Возглавляла процессию средних лет женщина в простом светлом калазирисе. Пектораль с изображением Ануи – почти такая же, какую носил Перкау, – украшала её грудь, чёрные седеющие волосы были уложены в причёску жрицы. Тэра уже не сомневалась, что увидит на её руке знаковое кольцо-печать. И Хэфер тихо подтвердил:

– Верховная Жрица общины.

Обмен приветствиями был церемонным, но коротким. Жрица нетерпеливо отослала воинов и, не таясь, разглядывала представших перед ней царевича и бальзамировщицу. «Она знает, – испуганно подумала Тэра, не в силах оторвать взгляд от лица с острыми, но приятными чертами, от завораживающих изумрудных глаз, пытливо изучавших её и видевших намного больше, чем хрупкая телесная оболочка. – Знает, кто я… кто мы… Осуждает ли?.. Неважно… Я здесь по воле Стража Порога».

Эта мысль придала ей уверенности, как и присутствие рядом Хэфера. Она расправила плечи – скрывать и стыдиться ей было нечего. И в тот момент женщина одобрительно кивнула.

– Кто воспитал тебя, дитя? В каких землях ты была рождена? – голос