как висит? Этот угол в слепой зоне. Камера нас не видит. Нас как будто нет, а мы здесь.

Она посмотрела – и правда камера!.. Она и внимания не обратила!..

Мишаков распахнул дверь в коридор и кивнул кому-то. Тотчас конвоир в форме ввел в кабинет Кондрата Ермолаева.

– Там подожди, – велел Мишаков конвоиру. – Задержанный, проходите, проходите, не стесняйтесь!..

Кондрат огляделся и кивнул Герману с Тонечкой.

– Здорово, – сказал Герман негромко.

Кондрат усмехнулся, потирая запястья, видимо, наручники с него сняли только что:

– Бывало и здоровее!..

Мишаков подошел к окну и стал неторопливо поворачивать стеклянную палочку – закрывать жалюзи. Окон в его кабинете было три, и пока он их закрывал, все молчали.

– Ну, вот и хорошо, – сказал он, закрыв последнее, прошел на свое место, уселся и вытащил какой-то бланк. – Присаживайтесь, присаживайтесь, задержанный.

Кондрат Ермолаев посмотрел по сторонам, нащупал глазами камеру, взял стул и сел так, чтоб камера не видела его лица.

– Каяться будем, задержанный? – продолжал Мишаков, взял ручку и уткнулся в бланк. Теперь Тонечка – и камера! – могли лицезреть только его макушку, заросшую темными волосами.

Все трое действовали как образцовые шпионы из сериала, и Тонечка вдруг сильно взволновалась, так что сердце застучало и взмокли ладони.

– Родион приехал, – заговорил Герман, как только Мишаков уткнулся в бланк. – Сейчас у нас. В Угличе я всех предупредил, чтоб не искали. Вроде обошлось.

– Отметелили его здесь нехило, – подхватил Мишаков, не поднимая головы. – Если б не Антонина, забили бы пацана. За что, не говорит. Ты знаешь, Кондратий?

– Нет. Я его раньше никогда не видел.

– Мы его у тебя в доме прихватили, – продолжал Герман. – В тот же день вечером.

Кондрат снова потер запястья.

– Как он там оказался?

– Ключи взял в кадке с елочкой, – сообщил Герман. – А туда их твоя домработница положила, Светлана Павловна Махова. Спрашивается, для кого она их там оставила?..

– Светлана Павловна Махова – мать вашей жены Лены Пантелеевой, – сказала Тонечка. – Вы же знаете свою тещу, Кондрат?

Повар не оглянулся и не пошевелился. Мишаков продолжал писать. Герман взял жену за плечо и повернул к себе:

– Откуда ты узнала?!

– Я на телевидении поговорила с уборщицей. Она сказала, что Ленка дрянь, а мать женщина порядочная, служит в буфете еще с той поры, как там была советская контора «Заготзерно» или что-то в этом духе. Я пошла в буфет и обнаружила там Светлану Павловну.

– Она тебя видела?

Тонечка помотала головой.

– Нет, – озвучил Герман для остальных.

– Дела, – проговорил Мишаков в стол. – Чего-то ты здорово темнишь, Кондратий!

– Где Лена? – спросила Тонечка. – Ну, вы же должны знать! Не было никакой драки, никто никого не убивал! Был спектакль, специально для зрителей. После чего Лена пропала. Ее мать знает, где она, и вы наверняка знаете, Кондрат!

Она говорила так горячо, что он улыбнулся, не поворачиваясь к ней. Он вообще был на удивление спокоен, словно человек, сделавший очень важное дело. И совершенно не изменился «в заточении», разве что дикая борода выглядела немного более дикой.

Тонечке было непонятно его спокойствие. Оно возможно только в одном случае – если он точно знает, что Лена жива и в безопасности и что он ни в чем не виноват.

Но для чего тогда все затеяно? И для чего человеку, ни в чем не виноватому, сидеть на нарах?!

– Зачем пришла теща и подняла шум? – продолжала Тонечка. – Чтобы вас забрали? Специально для этого?..

Кондрат Ермолаев вздохнул. Стул под ним скрипнул.

– Как давно вы женаты? – продолжала допрос Тонечка. – Чем занималась ваша жена до телевидения? Почему у вас в доме сейфовые двери и рольставни, а ключи Светлана Павловна оставила в кадушке?

– Серег, – проговорил Кондрат. – Ты меня сколько еще продержишь?..

– Так это смотря чего ты натворил, – быстро ответил Мишаков. Голос звучал глухо, говорил он в стол. – Если ничего, тогда недолго.

– Все равно мне нужно адвоката вызвать, – продолжал Кондрат. – Его фамилия Кегер, знаешь такого?

Мишаков вскинул голову, вид у него был изумленный.

Герман наклонился вперед и потер лицо ладонями.

Тонечка ничего не поняла.

– Прямо хочешь, чтоб Кегер приехал? – спросил Мишаков у Кондрата.

Тот кивнул.

Мишаков опять уткнулся в бумаги.

– Ясно.

– Но если с Леной все в порядке, зачем вам адвокат? – заговорила Тонечка. – Кондрат, вы бы нам рассказали, что случилось! Мы же волнуемся и стараемся вам помочь!..

Кондрат Ермолаев опять улыбнулся и сказал, не поворачивая головы:

– Спасибо. Вы за племянником моим пока посмотрите.

Мишаков выбрался из-за стола и распахнул дверь:

– Конвой, давай забирай задержанного! Задержанный, а вы вот тут распишитесь!..

– Как?! – поразилась Тонечка. – Уже все?! Мы же ничего не узнали!.. Нет, подождите, постойте!..

Кондрат, не читая, расписался в бумажке, подставил руки, подождал, пока конвоир защелкнет наручники, и вышел в коридор. Дверь за ним закрылась.

– Почему он ушел?! – продолжала Тонечка. – Почему вы его ни о чем не спросили?! Что случилось?!

– Тоня, Тоня, – остановил ее Герман. – Все понятно, он хочет говорить только с адвокатом. Нам он ничего не расскажет.

– Да мы так ничего и не спросили!

– Антонина, не нервничайте! – распорядился Мишаков. По правде говоря, вид у него был довольно растерянный. – Я вызову адвоката, это как раз разрешается, это Процессуальный кодекс не запрещает и даже приветствует.

– Что вы несете! – вспылила Тонечка. – Вы Кондрату ни одного вопроса не задали!..

– Он бы не ответил, – сказал Герман. – Тоня, я тебя подвезу до гостиницы, ладно? Мне нужно будет еще раз отлучиться.

– Я с вами поеду, – неожиданно решил Мишаков. – Меня подвезешь до Покровской? День-то уж к концу идет, домой пора. Никогда я так шикарно не жил, как в Нижнем Новгороде, вот ей-ей! В самом центре, в старом доме, потолки пять метров, люстра раскидистая и торчит из розетки мраморной, или из чего там они бывают.

Он запер кабинет, сдал ключи дежурному, велел тому быть бдительным и зашагал к машине Германа.

Тонечка плелась за ними.

Мишаков галантно распахнул ей дверь, но посмотрел при этом на ее мужа, и тот в ответ сильно и досадливо махнул рукой.

…О чем они поговорили, подумала Тонечка, что друг другу объяснили?..

– Говорят, с завтрашнего дня на тепло потянет, – объявил подполковник, когда машина тронулась. – Стало быть, дожди зарядят! А я так солнышко люблю! А кроме тещи вы чего-нибудь еще интересное обнаружили, Антонина?.. На телевидении или в окрестностях его?

Тонечка повторила то, что уже говорила Герману:

– В блоге Лены Пантелеевой нет ни одного упоминания о ее муже, а замуж она, по сведениям коллег, вышла недавно. Это правда странно, Сергей. Блогерши выходят замуж с большим шумом,