– Ведь вы служите в одном управлении с моим сыном! Вот что делают взятки! А кто знает, что ждет еще его впереди?

– Почтенная мать, ты послушай, что мы скажем тебе, – отвечали на это охранники. – Мы хотели было проявить к нему снисхождение, но что можно было поделать с этой женщиной? Обвинительница потребовала от нас, чтобы мы связали его. У нас не было выхода. Не свяжи мы его, она бы пошла к начальнику уезда, нажаловалась, и нам бы пришлось отвечать. Вот поэтому мы и не посчитались с дружбой.

– Да где же это видно, чтобы обвинитель сам следил за исполнением приговора? – продолжала старуха.

– Матушка, – сказал ей на ухо охранник, – у нее очень близкие отношения с начальником уезда, и достаточно ей сказать ему одно слово, чтобы погубить нас. Здесь дело не так просто!

Тогда старуха сама подошла к сыну и, продолжая ворчать, стала развязывать веревки.

– Да как же эта низкая тварь смеет пользоваться своим положением и причинять людям вред! Вот я сама развяжу эти веревки и посмотрим, что она будет делать!

В это время Бай Сю-ин была в чайной; услышав слова старухи, она вышла на улицу и закричала:

– Что ты только что сказала, старая карга?!

А старуха, разозлившись и тыча в нее пальцем, злобно отвечала:

– Ах ты, подлая сука, тебя всю изъездили кобели! И ты еще смеешь ругать меня!

Тут Бай Сю-ин, высоко подняв брови и округлив глаза, начала отчаянно ругаться.

– Гнида ты старая! – кричала она. – Побирушка несчастная! Да как же ты, низкая тварь, смеешь оскорблять меня?

– И буду ругать тебя! – кричала старуха. – Что ты мне сделаешь? Ведь ты же не начальник уезда!

Рассвирепевшая Бай Сю-ин бросилась к старухе и так ударила ее по лицу, что та зашаталась и едва удержалась на ногах. Тогда Бай Сю-ин снова накинулась на нее и стала осыпать ударами.

Лэй Хэн, увидев, как избивают его мать, так и вскипел от ярости. Не сдержав гнева, он сорвал с себя кангу и со страшной силой ударил ею Бай Сю-ин по голове. Череп разлетелся вдребезги, и певичка рухнула на землю. Все видели, как из ее черепа вывалились мозги, как глаза ее выскочили из орбит. Бай Сю-ин была мертва.

Очевидцы этого убийства взяли под стражу Лэй Хэна и повели его в уездное управление, чтобы заявить о совершенном преступлении. Явившись к начальнику уезда, они подробно доложили ему о случившемся.

Начальник тут же распорядился отвести Лэй Хэна обратно к месту преступления и приказал чиновникам, ведающим уголовными делами, в присутствии виновного, а также понятых и соседей, произвести осмотр трупа и составить протокол. После осмотра все возвратились в управление. Здесь Лэй Хэн Дал показания, не пытаясь оправдывать себя, так что состав преступления был ясен. Старуху мать Лэй Хэна отпустили на поруки, а на него надели кангу и отправили в тюрьму.

Как вы уже знаете, смотрителем тюрьмы был Чжу Тун «Бородач». Увидев, что в тюрьму привели Лэй Хэна, и не имея возможности чем-нибудь помочь своему другу, он принес еды и вина и стал угощать его. Затем Чжу Тун заставил надзирателей выбрать камеру почище, подмести ее и устроить там Лэй Хэна. Вскоре в тюрьму пришла его мать и принесла ему поесть. Горько плача, она жаловалась Чжу Туну на свою беду:

– Мне, старой, уже седьмой десяток идет, и была у меня только одна надежда – мой сын. Умоляю вас, уважаемый смотритель, в память ваших братских и дружеских отношений с ним пожалейте его! Будьте для него защитой и помощью!

– Дорогая матушка, – сказал на это Чжу Тун. – Вы не отчаивайтесь и спокойно возвращайтесь домой. И еды больше не надо приносить. Я сам все сделаю. И если мне представится возможность, я спасу его.

– Если вы по милости своей спасете моего сына, – проговорила мать Лэй Хэна, – вы окажете мне самое большое благодеяние! Если же с моим сыном случится беда, то и моя жизнь кончится!

– Я об этом ни на минуту не забуду! – отвечал Чжу Тун. – Идите домой и не беспокойтесь понапрасну.

Кланяясь и благодаря, старуха ушла. Целый день Чжу Тун размышлял об этом деле, но ничего не мог придумать для спасения Лэй Хэна. Все, что он смог сделать – это попросить своих друзей пойти в управление и постараться как-нибудь помочь Лэй Хэну. Чжу Тун решил не пожалеть денег и подкупить чиновников и высших и низших, чтобы они как можно снисходительнее отнеслись к подсудимому.

Однако несмотря на то, что начальник уезда любил Чжу Туна, он был очень зол на Лэй Хэна и не хотел простить ему смерти любовницы Бай Сю-ин. Он и слушать ничего не хотел об облегчении участи Лэй Хэна. Да к тому же начальник никак не мог противостоять напору со стороны старика Бай Юй-цяо, который не отставал от него, требуя осудить Лэй Хэна на смертную казнь.

Предварительный срок заключения в тюрьме – шестьдесят дней – истек, и по делу Лэй Хэна было вынесено решение, а далее он подлежал пересылке в окружное управление Цзичжоу.

Следователь, который вел это дело, взял с собой все документы и отправился вперед. Чжу Туну было поручено доставить туда Лэй Хэна.

Отобрав с десяток стражников, Чжу Тун повел Лэй Хэна в окружное управление. Отойдя от Юньчэна на десять ли, они увидели кабачок.

– Выпьем здесь по две-три чашечки вина и пойдем дальше, – предложил Чжу Тун.

Они зашли в кабачок и уселись за столик. Вскоре Чжу Тун вывел Лэй Хэна по надобности; отойдя в безопасное место, он снял с него кангу и, отпуская его на свободу, сказал:

– Дорогой брат, беги домой, забирай свою мать и сейчас же уходи куда-нибудь подальше. А я явлюсь за тебя в суд.

– Убежать-то мне недолго, – промолвил Лэй Хэн. – Только ты будешь за это в ответе.

– Дорогой брат, да разве ты не понимаешь, что начальник уезда мстит тебе за то, что ты убил его любовницу? Он сделал все, чтобы тебя приговорили к смертной казни. В округе тебя наверняка казнят. А если ты убежишь, – меня за это смертная казнь не ждет. К тому же у меня нет ни отца, ни матери, о которых я должен был бы беспокоиться. И я отдам все, что имею, лишь бы откупиться. Ты не беспокойся обо мне, а думай только о том, как поскорее уйти подальше.

Поклонившись своему другу и поблагодарив его, Лэй Хэн через задние ворота обходными