шипением взрывались. После пятого или шестого разряда пар настолько окутал все вокруг, что я вообще перестал видеть мою противницу нормальным, смертным зрением, но я продолжал видеть движение энергий. Она снова закуталась в черную вуаль завесы и по-звериному, пригнувшись, ринулась по дуге, чтобы опять зайти мне за спину.

Нет. Она бы не стала повторяться.

Поединки чародеев не сводятся к попыткам ударить друг друга той или иной магической энергией – равно как бокс не сводится к одним ударам по физиономии. Нет, и то и другое – искусство или, если хотите, наука предугадывать атаку соперника и эффективно парировать ее. Вам необходимо придумать способ блокировать то, что может сделать ваш соперник, и держать это наготове. И разумеется, вам надо еще придумать способ обойти защиту соперника. В общем, магический поединок определяется в первую очередь воображением участников, хотя способность манипулировать энергией стихий тоже кое-что значит.

Арианна явно хорошо подготовилась к моей обычной тактике биться энергией огня. Что ж, весьма разумно. Однако она уже сделала попытку зайти с тыла и едва не сгорела в результате. Любой мало-мальски опытный чародей сказал бы вам, что больше она подобного фокуса не повторит – хотя бы из опасения, что во второй раз враг использует этот просчет еще успешнее.

Арианна была опытным убийцей, но, похоже, ей редко приходилось биться на дуэли, не полагаясь ни на что, кроме магии. Она привыкла полагаться на невероятную силу и быстроту. Черт, с ее стороны это был бы самый умный способ убить меня: действовать прямым натиском с самого начала – нанося по пути удары и, возможно, даже пропуская некоторые мои попадания, только бы подобраться ко мне ближе.

Правда, здесь, согласно условиям данной дуэли, она не могла это осуществить. И приспособиться к изменившимся условиям боя у нее тоже получалось неважно. Что ж, по-настоящему древние монстры нашего мира, как правило, редко отличаются гибкостью ума.

Вместо того чтобы сделать ей одолжение, оставаясь на месте, как в прошлый раз, когда она пыталась обойти меня с тыла, я ринулся вперед – прямо в оседающее облако пара. Я больно обжегся, но решил, что это достойная плата за удачный исход дела. Я стиснул зубы, постаравшись игнорировать боль, и принялся выискивать своим Зрением энергию Арианны, выжидая удобного момента для выстрела и надеясь, что она не умеет Видеть.

Судя по всему, она не умела, а может, не дала себе труда прибегнуть к Зрению, полагаясь на другие свои сверхъестественные органы чувств. Похоже, она все-таки догадалась, что я нахожусь в облаке пара: она приняла боевую стойку и, накапливая в сложенных ковшиком ладонях энергию для новой молнии, стала осторожно приближаться. Я увидел момент, когда она начала различать мой силуэт, когда она начала набирать в грудь воздух для заклинания…

– Infriga! – прошипел я и выбросил вперед обе руки. – Infriga forzare!

И все облако пара вокруг меня превратилось в острые, как иглы, ледяные копья и дротики, метнувшиеся к ней, словно ими выстрелили из ружья.

Они вонзились в нее в тот момент, когда Арианна выпустила свою молнию, – та испарила один из моих дротиков и пропахала двухфутовую борозду в земле в нескольких футах от меня.

Мгновение Арианна стояла неподвижно; черные глаза ее расширились от недоверия, когда она взглянула вниз и увидела десятки ледяных игл, вонзившихся глубоко в ее плоть. Вампирша перевела взгляд на меня и открыла рот.

Струя черной крови хлынула у нее из горла. Она дернулась и мешком повалилась на землю.

Даже стоя на другом конце стадиона, я услышал, как моя крестная издала жуткий вопль, полный возбуждения и торжества.

Я смотрел, как корчится Арианна, пытаясь выдернуть ледяные копья. В нескольких местах ее проткнуло насквозь. Самую серьезную рану нанесла сосулька толщиной с мою руку, пронзившая живот и вышедшая из спины, – судя по всему, она разорвала крупный сосуд твари, прятавшейся под плотской оболочкой Арианны. Сквозь кристально чистый лед, как сквозь увеличительную призму, виднелись ее внутренности.

Она выдохнула слово, которого я не знал. И принялась повторять его снова и снова. Не знаю, на каком языке она его произносила, но я понял, что оно значило: «Нет, нет, нет, нет».

Несколько секунд я молча стоял над ней. Она пыталась накопить хоть какую-то магию, чтобы швырнуть в меня, но жуткая боль от моих ледяных копий превосходила все, что ей доводилось испытывать прежде, и вампирша не могла справиться с ней. Я смотрел сверху вниз на тварь, что похитила мою дочь, и ощущал…

Ничего я не ощущал, кроме холодного удовлетворения, клубившегося в урагане моего гнева.

Она неверяще смотрела на меня; изо рта ее лилась черная кровь.

– Скот. Т-ты с-скот…

– Му-у-у, – произнес я. И поднял правую руку.

Краем глаза я увидел, как встает со своего далекого трона Красный Король.

Я накачал в руку весь оставшийся у меня гнев.

– Никто не смеет трогать мою девочку! – рявкнул я.

Разряд огня и энергии, вырвавшийся из моей руки, вырыл в земле воронку диаметром в семь и глубиной в три или четыре фута.

В ней неподвижно лежал изуродованный, обезглавленный труп Арианны.

В древнем городе воцарилась тишина.

Я повернулся к Красному Королю и двинулся в его сторону. Остановившись в том месте, где у стадиона находится одиннадцатиметровая отметка, я запрокинул лицо к трону.

– А теперь отдайте мне дочь, – сказал я.

Он смотрел на меня, неподвижный и бесстрастный, как далекая гора. А потом улыбнулся.

– Думаю, нет, – произнес он на безупречном английском.

Я скрипнул зубами:

– У нас уговор.

Он безразлично посмотрел на меня.

– Я не говорил тебе ни слова, – заявил он. – Бог не разговаривает и тем более не торгуется со скотом. Он пользуется им и расходует его по своему разумению. Ты исполнил свою задачу, и я больше не нуждаюсь ни в тебе, ни в мяукающем отродье.

– Ты обещал, что не причинишь ей вреда!

– До завершения дуэли, – уточнил он, и по толпе вампиров пробежали льстивые смешки. – Дуэль завершилась. – Он повернул голову к одному из обратившихся воинов-ягуаров. – Ступай. Убей девчонку.

Я почти попал в Красного Короля, пока он давал указание слуге, но какой-то инстинкт все-таки предупредил его в последнее мгновение, и он пригнулся. Огненный разряд, который я метнул в него, оторвал воину-вампиру нижнюю часть лица и воспламенил его. Тот опрокинулся на спину, крича и дергаясь; его черное тело рвало на себе плотскую оболочку-маску.

Красный Король в ярости повернулся ко мне, и взгляд его черных глаз надавил на меня чудовищным, накопленным за столетия весом.