Меня швырнуло на колени, и все тело захлестнуло болью – не столько тело, сколько все нервные окончания. Мне нечего было этому противопоставить.

– Гарри! – услышал я чей-то выкрик, а потом увидел, как фигуры в масках, стоявшие вокруг Красного Короля, шагнули вперед.

Громыхнул выстрел, кто-то вскрикнул. Я услышал рев и, подняв взгляд, увидел своих друзей и крестную, стоявших лицом к лицу с Повелителями Внешней Ночи. Саня стоял, но не двигался, обеими руками упрямо сжимая Эспераккиус. Мёрфи припала на колено. Свой полуавтомат она уронила, но одна ее рука медленно, словно одолевая сопротивление, тянулась к висевшему за спиной мечу. Мартин лежал на земле.

Других я не видел: не мог повернуть голову. Но биться никто, кажется, не бился. Никто из нас не мог пошевелиться под ужасным натиском воли Красного Короля и его Повелителей Внешней Ночи.

– Наглая тварь! – прошипел Красный Король. – Умри в муках!

Он ухватил за ягуаровую шкуру другого воина и рывком, как ребенка, придвинул его к себе.

– Мне надо повторять дважды? – рявкнул он и сунул в руку воину свой окровавленный ритуальный нож. – Положи эту девку на алтарь и убей ее!

Глава 46

Типы вроде Красного Короля не знают, когда лучше заткнуться.

Я попытался поднять руку, и это потребовало от меня больших усилий, чем все, что я делал этой ночью. Моя рука дрожала все сильнее и в конце концов сдвинулась на шесть дюймов, чтобы коснуться черепа, висевшего в мешке у меня на поясе.

Боб! – заорал я мысленно, примерно так, как я разговаривал с Эбинизером посредством говорильных камней.

Адские погремушки, – ворчливо отозвался он. – Орать совершенно не обязательно. Я здесь.

Мне нужен щит. Что-нибудь, чтобы оградиться от его воли. Похоже, это атака духовного характера – значит, дух в состоянии ее отразить.

Еще бы. Но я не могу сделать это отсюда, босс, – заявил Боб.

Даю тебе разрешение выйти из черепа для этой цели! – в отчаянии подумал я.

Глазницы черепа вспыхнули ярко-оранжевым светом, потом из них вытекло облачко светящейся энергии, сгустилось у меня над головой и окутало меня всего теплой светящейся завесой.

Секунду спустя я услышал, как Боб подумал: А ну получи, коротышка!

И вдруг воли Красного Короля перестало хватать, чтобы удерживать меня. Боль убавилась, смягчилась и притупилась ледяным ознобом, от которого мои нервы натянулись как струны. Я стиснул зубы и добавил к сопротивлению собственную волю. Конечно, по части силы я был все равно что младенец, пытающийся бороться с тяжелоатлетом, – и все же его последняя реплика дала мне дополнительный импульс, и я вдруг сумел подняться на ноги.

Красный Король снова повернулся ко мне лицом, протянул вперед обе руки, и его лицо исказилось от злобы и презрения. Жуткое давление всколыхнулось и удвоилось.

– На колени. Живо. Смертный, – ясно услышал я его голос.

Я сделал неверный шаг в направлении моих друзей. Потом другой. И еще один. И еще, с каждым шагом все увереннее.

– Поцелуй. Меня. В задницу, – процедил я сквозь зубы.

И положил руку на плечо Мёрфи.

Рука ее уже одолела половину расстояния до меча. Стоило мне коснуться Мёрфи, распространяя на нее свою защиту, стоило нашим аурам соединиться, как ее воля, прямая и неистовая, тоже включилась в борьбу с навалившимся на нас гнетом древнего, извращенного рассудка. Рука ее метнулась к рукояти Фиделаккиуса, и она выхватила катану из деревянных ножен.

Белый свет, подобного которому еще не видал этот древний стадион, вырвался от клинка и озарил все вокруг с ясностью, напомнившей мне хрустальную пустыню. Повсюду вокруг нас вампиры взвыли от боли, но их вой был заглушен внезапным боевым кличем Мёрфи. Он прокатился по стадиону и эхом отразился от небес.

– Ложные боги! – кричала она, испепеляя Красного Короля и Повелителей Внешней Ночи взглядом своих голубых глаз. – Самозванцы! Узурпаторы истины! Разрушители веры, семей, жизни, убийцы детей! Пришло время ответа за ваши преступления против майя, против людей по всему миру! Пробил ваш час! Готовьтесь к суду Всевышнего!

Похоже, я один оказался так близко к ней, что увидел потрясение в ее глазах. До меня вдруг дошло, что это произносила не Мёрфи, но кто-то другой, вещавший ее устами.

Она описала мечом дугу, рассекая воздух перед нами одним свистящим ударом.

И воля Красного Короля исчезла. Совсем.

Красный Король издал вопль и зажал глаза руками. Он что-то прокричал, тыча пальцем в направлении Мёрфи, и в это мгновение все остальные мои друзья ахнули и выпрямились, внезапно освободившись от гнета.

Все до единой золотые маски повернулись к ней.

Боб! – заорал я. – Ступай с ней! Не давай сковать ее!

Йо-хо-о! – отозвался череп, и оранжево-золотой свет скользнул от моей головы к Мёрфи и окутал ее светлые волосы за мгновение до того, как объединенная воля Повелителей Внешней Ночи навалилась на нее. Так велика была их сила, что меня отшвырнуло от Мёрфи, словно физическим ударом. Даже воздух исказился от такой интенсивности.

Белое сияние меча продолжало растекаться вокруг Мёрфи, и ее одежда буквально преобразилась, словно этот свет пропитал ее, стал ее частью, обращая ночь в день, черное в белое. Она припала на колено и запрокинула лицо, упрямо выставив вперед подбородок. Даже сквозь марево враждебной энергии я видел, как зубы ее оскалились в яростной улыбке, а глаза дерзко сияют, бросая вызов тринадцати темным богам. А один из могущественнейших духов, которых я встречал на своем веку, окутал ее голову сияющим золотым ореолом.

Мёрфи с криком взмахнула мечом и вскочила на ноги. Повелители Ночи отпрянули, словно их ударили по лицу. У некоторых даже маски сорвало с лиц – и давление их объединенной воли тоже исчезло без остатка.

Воины-ягуары – как полусмертные, так и вампиры – с воплями ринулись на Мёрфи.

Она увернулась от взмаха современной катаны, ответным выпадом Фиделаккиуса раздробила меч из обсидиана и практически разрубила пополам державшего его воина.

Однако врагов было больше. Не на десяток, не на несколько десятков – на сотни. Воины-ягуары мгновенно оправились и рассыпались веером, чтобы атаковать ее с нескольких направлений. Они умели биться в команде.

Впрочем, мы с Саней тоже умели.

Саня выступил вперед с Эспераккиусом наголо, и тот тоже вспыхнул ослепительным белым светом, который бил по вампирам, заставлял их пригибаться, зажимать руками глаза. Тяжелый Санин башмак врезал оказавшемуся ближе остальных вампиру промеж лопаток, и силы удара хватило, чтобы сломать тому шею.

Я не отставал от Сани, буквально сдув порывом порожденного моей магией ледяного ветра двух воинов, пытавшихся обойти Мёрфи с противоположного фланга.

Они