class="p1">Серенити: Вау. Очуметь.

Бенджи: НЕРЕАЛЬНО КРУТО!!!!

Я: И раз я теперь с мужчиной, в которого влюблена целую вечность, и это настолько хорошо, я бы хотела, чтобы так и оставалось, БЕЗ того, чтобы он злился на меня. Вы поможете мне с этим?

Бенджи ответил мгновенно: Без проблем.

Серенити молчала.

Я: Серенити?

Серенити: Мы близко.

Я: Может, и близко, а может и нет, а, может, мы близки к моей безвременной кончине, потому что сунули свои носы в то, что нас не касалось.

Серенити: Инара, я тебя понимаю, но убийцу нужно поймать.

Серенити отвечала так, будто ловить убийц было ее работой. Возможно, так и было, откуда мне знать. Но я знала, что конкретно это убийство не входит в ее обязанности (возможно).

Бенджи: Серенити, девочка, отступи.

Я: Серенити, дорогая, ты там, где ты есть, где бы это ни было, а я здесь. Одну женщину уже УБИЛИ. Недавно убили еще одного человека, вероятно, по той же причине. Я не хочу стать третьей жертвой. Для вас это не реально, но я живу этим. То, что мы делаем, судя по реакции Чейза, говорит мне, что я могу попасть под перекрестный огонь. Тебе это расследование, вероятно, нравится, мне же возможный плохой исход не доставляет удовольствия. Страх, который я испытывала от того, что вы раскапывали, тоже не был приятен. Об этом я вам уже писала. И, наконец, Чейз серьезно разозлился, и хотя притворяться мной с вами было не круто, он, честно говоря, имел на это право. Я понимаю тебя, Серенити, но, пожалуйста, пойми и меня. Отступи. Обещай мне. Прекрати копать. Ради себя, ради меня, а также ради нас с Чейзом.

Сначала Серенити ничего не писала, затем: Ох, ладно. Как скажешь. Я оступлю.

Я: Поклянись, что если предпримешь хоть ЧТО-ТО, то вселенная отнимет у тебя любую, даже самую крохотную, возможность поцеловаться с Натаном Филлионом.

Серенити: Ай, Инара, я же сказала, что оступлю.

Я: Поклянись.

Серенити: Ладно. Клянусь, что если не отступлю, то потеряю любую возможность поцеловаться с Натаном Филлионом.

Я вздохнула с облегчением, потому что эта клятва многое значила, но напечатала: Спасибо.

Бенджи: Он сейчас рядом?

Я: Да.

Бенджи: Что он делает?

Я посмотрела на кухню и увидела, что Чейз чем-то занят за стойкой.

Я: Готовить ужин.

Бенджи: Офигенно мило.

Серенити: Фото, сестра, серьезно. Он твой, вы близки, нам нужны фото.

Это я могу.

Я: Хорошо, но мне пора. Я голодная, а Чейз все еще может немного злиться.

Бенджи: Иди! Ждем фото!

Серенити: Инара?

Я: Да?

Серенити: Это круто. Я понимаю, что ты не раскрываешь детали. Но я очень рада за тебя.

Бенджи: Я тоже, дорогая.

Я: Спасибо, ребята.

Хотелось бы мне однажды встретиться с ними, но существовала большая вероятность, что этого не произойдет, и это было отстойно, потому что эти двое были классными и, если хорошенько подумать, моими лучшими друзьями. Так что я закончила словами: Извините, что пропала. Я буду поддерживать связь.

Серенити: Подруга! Если бы на моей кухне готовил ужин Натан, я бы НЕ переписывалась с тобой за компьютером.

Это было правдой. Она бы не переписывалась.

Бенджи: Друзья дополняют жизнь, а не отнимают ее.

Серьезно, я очень надеялась, что однажды встречу этих людей.

Я: Люблю вас, ребята.

Серенити: Взаимно.

Бенджи: До Луны и обратно.

Я вздохнула.

Серенити: Иди к своему парню.

Я: Ладно, до скорого.

Бенджи: До скорого, Инара.

Серенити: До скорого, Фэй.

Я закрыла чат и вышла из сети, не просмотрев те сообщения, где Чейз выдавал себя за меня, отчасти потому, что не хотела их видеть, а отчасти потому, что это могло вывести меня из себя, а для одного вечера ссор было достаточно. Затем я сделала мысленную пометку перенастроить приложение с чатом, чтобы оно не выскакивало при запуске.

Краем глаза я увидела бокал с вином, зажатый в руке Чейза. Он поставил его на подставку с изображением Чудо-Женщины, а затем приподнял мою голову, чтобы я посмотрела на него.

— Они поклялись на световом мече Люка Скайуокера, что отступят? — спросил он.

Я поняла, что он больше не злится, в его глазах полыхал дразнящий огонек, но это не означало, что встревоженность ушла.

— Типа того, — пробормотала я, опуская глаза и хватая бокал.

Я почувствовала под подбородком кончики пальцев Чейза и снова посмотрела на него. Как только я поймала его взгляд, он тихо потребовал:

— Убеди меня, что они закончили.

— Они поклялись мне, что закончили, — заверила я его так же тихо.

— Хорошо, — пробормотал он, наклонился и коснулся губами моих губ.

Затем выпрямился, развернулся и неторопливо направился на кухню, а я наблюдала за ним и потягивала вино.

Оказавшись на кухне, он крикнул:

— Я запекаю картошку и жарю стейки. Ты разминаешь картофель. Картофель запечен, дорогая. Вставай.

— Чейз, — позвала я.

Он захлопнул холодильник, появившись с пивом, и посмотрел на меня.

— Да?

— Обещай, что как бы ты на меня ни злился, больше никогда не будешь так кричать на меня и пугать.

Его пиво исчезло, когда обе его руки скользнули за высокую стойку, отделявшую кухню от жилого пространства, но не отрывая от меня глаз, он приказал:

— Фэй, подойди ко мне.

— Обещай мне, — настаивала я.

— Детка, иди сюда, — мягко позвал он.

Мое тело начало двигаться, но разум остановил его, и я повторила:

— Обещай мне.

Он пристально смотрел на меня.

Затем заговорил.

— Ты облажалась, Фэй, — он продолжал говорить мягко, но достаточно громко, чтобы я слышала через всю квартиру.

— Я знаю, — согласилась я.

— Он трахнул ее в рот. Я не женщина и не могу этого знать, но предполагаю, это не намного лучше, чем насилие над другими частями тела.

Я была женщиной, но, к счастью, тоже не знала. Тем не менее, думала, это не намного лучше.

— Я этого не знала, — напомнила я.

— Ты знала, что она мертва, — ответил он.

Это я знала.

Я промолчала, потому что Чейз был прав. Но осталась сидеть на месте, потому что считала и себя правой.

Мы молча смотрели друг другу в глаза, и довольно долго, пока Чейз не закончил:

— Я бы никогда не причинил тебе боль. — Его голос звучал мягко, но твердо. Это была клятва.

— Ты меня напугал.

— Нет, милая, это ты напугала меня.

— Что? — прошептала я, но он услышал.

— Если бы с тобой что-нибудь случилось, не знаю, что бы я сделал.

— Чейз…

— Моя жизнь — ад, но когда в ней появилась ты, меня будто коснулся ангел.

Я