Он говорил серьезно?

— Если бы с тобой что-нибудь случилось, не знаю, что бы я сделал, — повторил он.

Он говорил серьезно.

Я старалась вдохнуть.

— Я вижу их в своей голове, — продолжил Чейз, — ее следы в грязи на тропе. Она шла на каблуках. Споткнулась. Упала. Он ее подгонял. Отпечатки ее колен на поляне, где он ее насиловал. Если бы они принадлежали тебе, если бы это были твои последние мгновения… я не драматизирую, не шучу, я бы сошел с ума.

— Это преследует тебя, — тихо сказала я, но он снова услышал.

— Охренеть как. Я ее не хотел, но это не значит, что она не была моей.

О, боже, Лори была права.

Поднявшись, я напомнила ему:

— Чейз, ты ее не убивал.

— Но и не защитил.

О, боже. Лори была очень права.

— А тебе не приходило в голову, что ты не смог бы, даже если бы попытался?

— Приходило, Фэй, но я даже и не пробовал, — мгновенно ответил он.

О, боже.

— Она заманила тебя в ловушку брака, — напомнила я ему о другом.

— Значит, ей можно умереть вот так? — быстро спросил он.

— Конечно, нет, — так же быстро ответила я.

Он посмотрел на меня за мгновение до того, как спросил:

— Если ты считаешь, что я не несу ответственности за то, как умерла Мисти, почему держишься от меня на расстоянии?

Я тут же поставила бокал на стол и быстро двинулась к нему. При моем приближении Чейз повернулся ко мне, я подошла к нему вплотную, положила руки ему на грудь и запрокинула голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Поскольку, — начала я сдаваться, — моей единственной глупостью было то, что я де-факто возглавила банду компьютерных детективов-любителей, и мне больше не стоит беспокоиться, что ты снова на меня так разозлишься, считаю этот разговор лишним.

Он убрал волосы мне за плечо, обхватил пальцами мою шею, другой рукой все еще сжимая банку пива, его губы дрогнули, когда он заметил:

— Держу пари, я единственный мужчина в Карнэле, который трахает женщину, использующую слова типа «де-факто».

— Вероятно, — пробормотала я, и пальцы на моей шее сжались.

Его голос был низким и серьезным, когда он приказал:

— Забудь все, что ты узнала об этих людях.

Я кивнула.

— Ты кому-нибудь рассказывала об этом дерьме?

Я помотала головой.

— Подумай хорошенько, Фэй. Лекси? Лорен? Твайле?

Продолжая мотать головой, я прошептала:

— Нет, Чейз. Никому. Даже солгала Крис, Лекси и Лорен, когда проговорилась о визите в Харкерс Вуд, а я никогда не лгу. Или, хм, вру очень редко.

Боже! Больше никакой лжи!

— Никто ничего не знает, — закончила я.

— Ладно, — пробормотал он.

Я глубоко вздохнула, прильнула к нему теснее и тихо спросила:

— Как мне помочь тебе избавиться от ответственности, которую ты взвалил на себя из-за случившегося с Мисти?

— Не умирай, как она, — тут же ответил он.

— Хорошо, — прошептала я, надеясь преуспеть в этом хоть немного, а затем продолжила: — Но кроме этого.

Его взгляд пробежался по моему лицу, рука скользнула к моей челюсти, и он провел большим пальцем по моим губам, прежде чем ответить:

— Без понятия, детка.

— Ненавижу то, что с ней случилось, — все еще шепотом сказала я.

— Я тоже, — также прошептал он в ответ.

— Не знаю, что она сделала, но если играть с огнем, — с Арнольдом Фуллером, с Таем, — то можно и обжечься.

Чейз перевел дыхание, затем мягко признался:

— Она играла с огнем.

Вот оно. Немного его «темноты». Самая малость. Хвала Господу.

— Она этого не заслужила, но это не твоя вина, — мягко настаивала я.

— Хорошо, Фэй.

— Серьезно, Чейз.

Он приблизился к моему лицо и прошептал:

— Хорошо, Фэй. Серьезно. Ты права и даже не знаешь, насколько. Мисти спуталась с людьми, которых, как она думала, могла переиграть, заключила сделку, не получила от нее желаемого, переосмыслила свои поступки и людей, которых поимела по ходу дела и хотела исправить содеянное. Они знали о ее сомнениях. И вывели ее из игры. К счастью для Тая, она засомневалась и поступила правильно прямо перед тем, как ее окончательно поимели, и не только в переносном смысле. Так что, да, ее могли убрать в моем доме и найти способ сделать так, что я бы не смог их остановить. Хорошо. Я буду работать над этим. А теперь, может, разомнешь гребаную картошку и добавишь туда всякой херни, которая сделает ее вкуснее, чтобы мы могли поесть перед тем, как ты ляжешь спать в полночь?

— Да, — ответила я.

— Хорошо, — пробормотал он.

Я сжала губы, борясь с ухмылкой, надеясь, что хоть немного с этим справилась, и начала отодвигаться, но его рука скользнула обратно к моей шее и чуть сжала, привлекая мое внимание и останавливая.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы больше не злиться на тебя, — пообещал он шепотом, глядя мне прямо в глаза.

Мое сердце ёкнуло.

Да, я была дорога ему. Он имел право злиться. Я имела право пугаться. Но я знала, что ради меня он остановит себя, не дав этому повториться.

Прикосновение ангела.

Да.

Я была ему дорога.

— Спасибо, милый, — прошептала я в ответ.

— Картошка.

— Ага.

Хватка на шее усилилась, когда Чейз опустил голову и коснулся губами моих губ, прежде чем отпустить. Я отодвинулась и принялась мять картошку.

* * * * *

— Собираешься запомнить каждый волосок на моей груди или встанешь с меня и будешь читать до двух ночи?

На вопрос Чейза я перестала делать то, за чем он меня поймал, когда я водила взглядом и кончиками пальцев по волосам на его груди. Я вскинула голову, чтобы посмотреть на него.

Я лежала на нем в ночной рубашке. Чейз был голым. Он занимался со мной любовью. После я привела себя в порядок, вернулась в постель и забралась на него сверху. Так началось мое жадное изучение изумительной поросли на его груди.

— Вся квартира пропахла моими духами, — тихо сказала я и не солгала.

Я убрала беспорядок, пока Чейз мыл посуду после ужина (мыл посуду!), но запах все еще стоял сильный.

— Завтра я куплю тебе новый флакон, — пробормотал он, скользя руками по моей обнаженной спине и попке. Он задрал ночнушку, чтобы получить доступ, и, как всегда, это было приятно.

— Чейз, — прошептала я, не зная, как продолжить, поэтому одна его рука опустилась ниже, обхватывая меня за зад.

— Я же пообещал, что постараюсь больше так не злиться, — мягко напомнил он.

— Дело не в этом.

— А в чем?

Я вздохнула и выпалила: