– Я просто живу, точнее – выживаю. Хочу спокойно растить детей, строить город, путешествовать. Я эгоист, Алвис, я делаю все, чтобы мне было удобнее и легче жить.

– Но каждый твой поступок меняет мир, да что там мир, каждый человек после общения с тобой меняется.

Алан уставился на Длань, ожидая продолжения, но Алвис молчал, только когда скептически осмотрел себя, расправил складки и накинул на голову капюшон, он повернулся к герцогу.

– Вот пример! Ксан Тихий после общения с вами изменил политику королевства, по-новому взглянул на брак и задумался об отмене рабства через введение налога на голову. При этом выдает ваши идеи за свои и находит поддержку у населения, правда, аристократы пока выжидают, но он начал править жестко, много голов полетело, поэтому открыто никто не выступает.

– Откуда знаешь?

– Получил известие от отца… Пауля.

– Считаешь, мне тоже стоит начать жестко?

– Тебе стоит арестовать и судить убийцу Наместника. Знаешь, Алан… – Искореняющий сел рядом. – Мне было намного проще противостоять тебе, чем быть на твоей стороне. Сейчас мы вступаем на такой тонкий лед, что даже я не рискну предположить, чем все обернется.

– Что будешь делать?

– Действовать по уставу Храма. В случае смерти Наместника до выборов следующего власть в Храме переходит к Длани. Что буду делать? Во-первых, ты отдашь мне брата Эдара, убийца не должен разгуливать на свободе, потом соберу всех высших иерархов Храма, а дальше… буду думать.

Алан задумчиво кивнул. Длань прав, если хочешь показать себя справедливым королем, следует начинать с себя и своего окружения. Но как-то все это неправильно.

– Я не хотел смерти Наместника. Веришь?

– Я это знаю. Глупо все получилось, не ожидал от отца Жириша такого недальновидного поступка. Хотя… – Алвис замолчал. – Учитель Жириш был его наставником, возможно, он знает больше меня.

Алвис встал, и герцог поднялся следом. Длань больше не был знакомым соперником, их словно отбросило назад на момент первой встречи. Перед Аланом стоял жесткий собранный незнакомец, его взгляд выражал решимость, и герцог в очередной раз подумал, что он совершенно не понимает этого человека.

– Знаешь, – сказал он, выходя в распахнутую дверь. – Я рад, что ты на моей стороне.

– От этого ваш путь не станет легче, – тихо произнес Алвис. – Я обещал защитить вас ценой собственной жизни, но я не обещал решать за вас. Если увижу, что ваши действия идут вразрез с моими интересами, я рискну ослушаться Вадия.

– Я рад, что ты честен со мной, и ценю это, Алвис – святой великомученик, – не удержался герцог от подколки.

– Кстати, в столице у меня другое имя, и знают его немногие.

– Мне нравится то, под которым я тебя знаю, Длань, – пожал плечами Алан. – Делай, что должен, и будь, что будет. Давай попробуем избежать кровопролития.

Алвис внимательно всмотрелся в лицо герцога и кивнул, после чего направился к большой гостиной, по пути к ним присоединилась тройка молодых ксенов из тех, что пришли с Аланом. Герцог прикусил губу, чтобы не ругнуться, только что Длань показал ему воочию, кто именно отдает команды отряду, который приставили к нему старые интриганы. Отряд ксенов подчинялся герцогу номинально, но в приоритете были приказы Длани.

– Храм потому силен, что мы соблюдаем четкую иерархию. Приказы Длани и Наместника никогда никем не оспариваются, как и решения Тройки. Вы первый, кто посмел бросить вызов храмовникам. И теперь я понимаю, почему.

– Да я еще даже не начинал, – хмыкнул Алан.

Если все пойдет по плану, то Длань ждет большой сюрприз.

– Вы меня пугаете, сир. – Алвис повернулся к Алану и прежде, чем спрятать лицо под капюшоном, посмотрел в глаза. – Прошу вас, будьте осторожны. Дальше наши пути расходятся.

– Ты тоже береги себя, Алвис, – тихо ответил герцог. – Не дай мне повода убить тебя.

– Вы меня уже один раз убили, – пошутил Длань и распахнул двойные двери. – Добрый день, киры и кирены.

– Что здесь делает Длань Наместника? – раздался чей-то высокий голос.

– Он мой гость, – холодно произнес Алан, входя следом и окидывая взглядом гостиную.

Сегодня он не будет мягким и покладистым, среди гостей нет его друзей, они все рассчитывают получить марионетку на троне, но Алан не собирается им это давать. Все зашло слишком далеко. Маски сброшены. Долой установки цивилизованного мира, долой мысли о справедливости, ее нет и не будет, как и милосердия. Он не хотел войны, не хотел смертей, но теперь поздно менять что-либо. Меньше года, а от цивилизованного лоска не осталось ничего.

Да, жаль той прошлой Виктории, но она бы здесь не выжила. Теперь есть он, Алан Валлид, бастард последнего короля Галендаса, есть его дети, его семья, его друзья. За них он будет рвать зубами, стоять до последнего, сражаться и умирать. А все остальное… да плевать Алану на корону! На Галендас и остальной мир! Если бы ему позволили построить город и спокойно жить, если бы не угрожали детям, разве он полез бы на этот трон? Ни за что!

А ведь Вадий знал, когда перенес женское сознание в это тело, что мать никогда не бросит своих детей и ради них пойдет до конца. Знал, что для женщины ее дети – целый мир. Знал, что Виктория не сможет бросить своих мальчишек, как не бросила тех, кто остался в прошлой жизни, за которых до сих пор болит душа, хотя они выросли и счастливы…

На мгновение нахлынула злость, очертания предметов и силуэты людей поплыли, но Алан справился. И со всем, что ему приготовила судьба, он тоже справится.

В этом помещении он еще не был. Большая светлая комната понравилась бы Алану, приди он сюда с книгой и бокалом вина… Его ждали шесть мужчин. Все в возрасте. Серьезные, внимательные и любопытные взгляды. И только глаза маркиза Генри Романа сияли гордостью отца за своего сына. Валия беседовала с невысоким полным киром, выглядела она изумительно хорошо в небесно-голубом платье с пышной юбкой, отделанном кружевом на тон темнее – оно обрамляло ворот и широкие рукава.

– Сир, позвольте представить вам герцога Верги, – взял на себя маркиз роль распорядителя.

Толстячок элегантно поклонился, бросив на Алана мимолетный оценивающий взгляд.

– У вас прекрасная жена, сир, красивая, как редкий цветок. Было приятно познакомиться с вами, кирена.

Он поцеловал Валии руку, намекая, что женщина может удалиться, чтобы не слушать мужские разговоры.

Алан намек понял, но… проигнорировал. Он с улыбкой подошел к Валии и взял за руку.

– Мои супруги, – с безмятежной улыбкой глядя в серые глаза герцога Верги, сообщил он, – не только красивы, но еще и умны. Обе.

– И как на это смотрит Храм?

Герцог Верги улыбнулся, но взгляд его остался холодным и проницательным.

– Понятия не имею. А вот церковь не одобряет, но для меня сделала исключение. – Алан приглашающим жестом указал на стол, накрытый к чаю. – Прошу, киры. Генерал, представьте наших гостей.