бы этот путь не был единственной дорогой отсюда», – Булат отогнал угрюмую мысль и, приблизившись к терминалу, произнёс: «Есть у кого идеи, как найти здесь карту или что-то типа неё?» Экраны на приборной панели отображали цикличную заставку для режима ожидания – вращающийся символ проекта «Цербер». Нажатие кнопок на клавиатуре этого не изменило.

– Так, ищем какой-нибудь тумблер для перезагрузки этой херни, – мрачно произнёс Игорь.

– Не боишься сломать? – осторожно поинтересовался Сухарь.

– Да, мля… тут хуже не будет. Ну, ты глянь!

Булат указал на экраны, что показывали монстров, раздирающих трупы. Затем он поочерёдно прощёлкал все тумблеры рядом с собой и пошёл давить на отдельно вынесенные кнопки. После нажатия на третью, из динамиков, встроенных в потолок, донеслась сирена. На фоне неё женский голос громко произнёс: «Шлюзы и камеры открыты! Всему персоналу, объекты покидают виварий, пройдите в помещения зелёной зоны!» Это сообщение стало повторяться через каждые пятнадцать секунд. Настенные мониторы отображали, как огромные ящерицы уставились на решётки, медленно поднимающиеся вверх, открывающие им проход в помещения за камерами. Веррисы всполошились от завывания сирены и начали бестолково метаться по огромному залу. На некоторых экранах было видно, что где-то разблокировались двери, из-за которых стали выходить мутанты. Казалось, что большая часть тварей куда-то осознанно направляется, повинуясь чьим-то незримым подсказкам. Монстров было немного, не более двух десятков особей, но все они выглядели уникальными. Не вступая в грызню друг с другом, эта пёстрая стая проследовала куда-то по нескольким коридорам и исчезла из поля зрения камер. Веррисов в зале видно не было, существо, похожее на дикобраза тоже куда-то пропало.

«Опаааа! Открылась», – Боёк указал на монитор, который отображал ранее закрытую стальной шторой дверь у лестницы внизу.

«Путь свободен», – с облегчением выдохнул Булат.

***

Максим затаился под столом в кабинете. Обхватив ноги руками, он сидел на полу, прислонившись спиной к тумбочке, почти упираясь макушкой в столешницу. Ещё никогда ему не было так страшно.

Совершив задуманное – уничтожив локальный центр управления – Максим поначалу испытал эйфорию: «Свершилось! Так вам, гады!» Сирены, паника, мысли о том, как эта проклятая лаборатория сгинет с минуты на минуту казались самым лучшим моментом жизни. Он понял, что теперь-то все эти отвратительные личности, что стоят за решениями кормить мутантов людьми в рамках экспериментов и избавляться от неугодных, прикрываясь исследованиями, получат по заслугам! Он в это искренне верил. Но с каждой минутой возвышенность триумфа угасала, а беспокойство росло, и сигнал тревоги этому способствовал. И когда мозг Максима окончательно выполоскался в волнах дофамина, Миронов впервые задумался о том, что же ему делать дальше. Макс в общем-то не верил, что у него получится то, что он сделал. Считал, что в лучшем случае его убьют сразу после нанесения серьёзного ущерба устройствам контроля, в худшем – «барабашки» схватили бы горе-диверсанта на подходе к комнате управления. Но у него получилось, и он остался жив. И каков дальнейший план действий теперь он не знал. С каждой минутой, после того как управление в лабораторном корпусе уничтожено, эта часть базы будет всё больше превращаться в ад. Твари выберутся из своих клеток и сожрут любого, кто встретится им на пути. А к смерти от свежевания Макс был морально не готов. Защитник справедливости, мститель, борец со злодеями, что отобрали у него любимую, пусть и бывшую девушку, впал в ступор, испытывал отчаяние. «По дороге к светлой цели», «в борьбе с убийцами невинной» – всё это было так далеко от «истёкший кровью четвертованный кусок мяса».

Из коридора послышался шорох, будто кто-то медленно волочит по полу ноги, а может даже и лапы, если не щупальца. У Максима ёкнуло в сердце: «Это же буквально за стеной! Оно приближается сюда!» Сказать, что он испугался – ничего не сказать. Кто, если не Миронов, понимал, что встречу с любым из существ, созданных в этих лабораториях, безоружному человеку точно не пережить. А нечто тем временем медленно приближалось к двери. Макс похолодел: «Это последние мгновения моей жизни?! Вот так, молодым, под землей, посреди кошмара? Как рано! Я же не успел ничего!» – мурашки забегали по его телу в такт накатившей тревоге. Всё, что он сейчас мог сделать – это затаиться. Шорох был всё ближе, почти уже у входа. Миронов внезапно ощутил себя колосом в поле во время жатвы. Их, безвольных, собирают, перерезая стебель, чтоб потом в итоге перетереть в пыль и съесть. И он сейчас также ничего не сможет сделать, чтобы продлить свою жизнь, если мутант решит пройтись по помещению. А потом эта тварь накинется на него, раздирая на кусочки. Будет очень больно, но всё закончится быстро: любой человек не выдержит и умрёт от обильной кровопотери или шока.

«Меня раздерут прямо под этим столом на маленькие кусочки, только брызги лететь будут. И съедят».

Вот уже существо переступило порог. Максим не сводил глаз, смотря сквозь тьму кабинета: «Почему такие конечности? Так странно… Белая… Ёптить, да это же вовсе не монстр! Это же она!» – страх моментально исчез. – «Лидия Ивановна?» – тихо произнёс Макс из-под стола.

Маленькая щуплая женщина в белом халате сотрудницы лабораторного комплекса щурилась что было сил, пытаясь что-либо разглядеть в темноте. Она замерла на месте, повернув голову в сторону источника звука. Её от рождения кудрявая шевелюра была заметна даже сейчас. Максим не видел, но отлично представлял, как лицо Лидии, не избежавшее в 71 год россыпи морщин на высоком лбу, впалых щеках и тонком аристократичном носу, выражает недоумение.

– Максим, это вы? – произнесла в ответ женщина своим певучим голосом.

– Да, я тут! – Миронов произнёс эту фразу, выбираясь из-под стола.

– Наконец-то хоть одна живая душа мне встретилась! Представляете, я потеряла свои очки, когда объявили тревогу. Я помню, что сняла их, положила рядом, чтоб глаза немного отдохнули. А потом всё так быстро произошло! И я бежала, ища, где спрятаться и упала! Сломала каблук и ногу ушибла, вот, – Лидия указала на свою правую голень. – Я, когда побежала, даже не подумала в тот момент про очки, а сейчас даже не могу вспомнить, где я была перед этим, представляете?!

– А вы где укрылись?

– Знаете, я просто заперлась в туалете. Я понимала, что не успею до безопасной зоны и ничего лучше не придумала в тот момент. Ой, а как страшно было! Я же слышала, как кто-то