десяти квадратных метров с голыми стенами из шлифованного бетона. К счастью, в камере было сухо и тепло. Здесь – в этом блоке – размещали всех переживших эксперименты – всего несколько счастливчиков. Судя по отдельным коротким выкрикам, которые слышал Глеб при входе в тюремный блок, из них всех сформируют новую группу и используют в очередном испытании. Общаться с соседними камерами было запрещено, поэтому даже точного количества зеков Глеб не знал. В коридоре между камерами периодически прогуливался сотрудник ФББ: именно он конвоировал Глеба сюда из сектора с помещениями-полигонами для исследований. Вятенко понятия не имел, сколько времени провёл в этой камере. «Продольный» – находившийся в коридоре «эфбэбэшник» – приносил еду раз пять за всё время. Обеды ли это или завтраки Глеб не знал: однообразное жидкое варево и куски хлеба утоляли голод, а другого «лабораторным мышам» не полагалось. Если в первые сутки Глеба сморил сон из-за пережитого ужаса, то потом уже спать не получалось: мысль о неминуемой скорой смерти породила непрекращающуюся тревогу. Тишина, нарушаемая только звуками шагов «эфбэбэшника» и его дурацкими насвистываниями, ещё больше угнетала. Строгий запрет на разговоры с другими людьми не позволял почувствовать общность с остальными обречёнными. Вятенко испытывал волнение и переживал полную изолированность. Чтобы хоть как-то унять тревожность, Глеб ходил по камере – три шага туда, три обратно. Теперь его недолгое пребывание наверху, на поверхности, вспоминалось как кратковременный отдых в санатории: прогулки, общение, зарядка. «Сейчас бы те страхи о возможном избиении дубинкой…» – с горечью думал Глеб, но понимал, что впереди его ждёт незавидная доля стать фаршем.

Внезапно, в коридоре раздался громкий писк какого-то аппарата. Послышались быстрые шаги «эфбэбэшника», затем что-то тихо шипело, а потом донеслось короткое: «Принял». Сотрудник больше не свистел и не ходил. Изредка опять доносилось шипение из какого-то маленького динамика, будто кто-то настраивал каналы на старом телевизоре. Внезапно погас свет. Почти сразу из соседней камеры крикнули: «Да чё происходит-то?»

«Молчать! Прекратить разговоры!» – рявкнул «продольный». Через несколько мгновений свет включился. Глебу показалось, что дверь его камеры чуть изменила своё положение: будто бы створка немного приоткрылась, совсем чуть-чуть.

«Кто тронет дверь – застрелю!» – проорал «эфбэбэшник».

«Она на магнитном замке?» – удивился Глеб, рассматривая угол серой полосы в верхней части дверной коробки. Магнитный замок был спрятан над створкой, вмонтирован в дверной блок, видеть и обслуживать его можно было только в открытом положении двери.

Неподалёку скрипнули петли. «Барабашка» взревел:

– Только попробуй выйти, я тебя убью на месте!

– Начальник, я случайно задел, зуб даю! – донёсся неизвестный голос.

– Мне по херу, я тебя пристрелю!

– Я случайно!

– Заберись поглубже в конуру и закрой свой хавальник!

За этими криками возник звук, будто кто-то мчался в сторону камер. Топот нарастал.

«Бах-бах!» – грохнуло два пистолетных выстрела. Звук падения, рык, хруст костей. Глеб тут же вспомнил, как монстр убил Валеру Окуня: «Господи, там в коридоре тоже какая-то тварь?»

Из соседних камер послышались крики, заскрипели двери. Глеб слышал, как что-то металось по стенам и потолку, швыряя людей по сторонам, разрывая их плоть. «Бух!» – нечто тяжёлое, видимо чьё-то тело врезалось в дверь камеры, плотно захлопнув её. Глеб не двигался, боясь громко дышать. Через непродолжительное время всё стихло. Затем донеслись шлепки по полу. Глеб был готов поклясться, что слышит, как какая-то тварь за дверью жадно вдыхает воздух: «Всё, это конец! Она меня унюхает!» Раздался удар по створке, и та лязгнула. Затем на дверь обрушился целый град ударов.

«Пииик!» – неприятный звук синхронно возник во всех камерах и тут же стих. «Если это камеры закрылись, то я спасён», – покрытый холодным потом Глеб не верил в такую удачу. Существо в коридоре ещё несколько раз ударило лапами по стали, а затем прекратило попытки выкурить добычу. Глеб услышал чавканье. Чудовище устроило трапезу, не отходя далеко. Вятенко присел на пол: ноги подкосило от страха, голова закружилась. Глеб старался не думать, что его смерть может быть стоит сейчас в одном метре от него за несколькими сантиметрами металла и обгладывает чьё-то лицо. К горлу подкатила тошнота, и мужчина кинулся к канализационной дыре в полу. После приступа рвоты, Глеб испытал сильное головокружение и потерял сознание, не дойдя до койки одного шага.

Когда мужчина пришёл в себя, он не сразу понял, где находится: всё было в тёмно-фиолетовом свете. Постепенно Глеб сообразил, что он лежит на бетонном полу, а этот странный свет бьёт откуда-то из щелей в потолке. Поднимаясь на койку, он случайно заметил, что его тюремная роба светится яркими полосами. Затем он бросил взгляд на дверь, вспомнил ужасные звуки рвущихся связок и мышц. Сейчас всё было тихо.

«Спасся, – молча выдохнул Вятенко. – Спасся? Я ведь тут заперт. Если никто меня не найдёт, и это всё быстро не разрулится, то я тут просто сдохну от голода. И если найдут живого, то всё равно отправят на эксперименты, так что… Всё херово».

Глеб прислушался, нет ли кого рядом в коридоре, но ничего, кроме биения собственного сердца, он не услышал. Посидев на койке ещё некоторое время, Глеб решил, что надо попытаться выбраться: может повезёт и он как-то сбежит из этого ада. Дверь выглядела всё такой же неприступной, как и раньше. Но раньше он не пытался её выбить. Понимая, что вариантов у него немного, Глеб вспомнил, как когда-то слышал, что если бить ногой в открывающуюся наружу дверь рядом с замком, то шансов её выломать гораздо больше, чем от ударов по центру. Он помнил, что магнитный замок был сверху, поэтому подтащил койку к выходу из камеры, забрался на неё и, примерившись плечом, раскачался для удара.

«Бабах!» – дверь широко распахнулась, а Глеб рухнул в коридор, прямо на ноги трупа. Туловище «эфбэбэшника» было изуродовано хищником до неузнаваемости, правое бедро обглодано до кости. Только благодаря этому Глеб смог так легко открыть дверь, на которую привалился мертвец. Посмотрев по сторонам, мужчина увидел раскрытые двери соседних камер. Многие из них были запачканы тёмными пятнами и полосами, некоторые заключённые погибли в коридоре, либо части их тел монстр выволок из камер. В воздухе пахло кровью, но, к счастью, мутанта не было не видно, не слышно. В конце коридора Глеб обнаружил дверь с надписью «Дежурная часть».

«Закрыто, – подумал он, подёргав за ручку. – Интересно, ключи в карманах у «барабашки»?» Мужчина вернулся к трупу