оппозиция же — всего 96 000. По общему мнению, такая перемена лишь в небольшой мере объяснялась изменением позиции буржуазии; она была главным образом вызвана изменившимся отношением со стороны рабочего класса, который именно тогда, когда лже-Бона парт начал заигрывать с ним, и стал проявлять свою независимость — сначала, правда, только под знаменем буржуазного радикализма. Это предположение подтвердилось при дополнительных выборах в Париже в 1864 г. тем, что шестьдесят рабочих выставили своим кандидатом гравера Толэна и издали манифест, в котором возвещали о пробуждении социализма. Конечно, говорилось в нем, социалисты многому научились из опыта прошлого. В 1848 г. рабочие не выработали еще ясной программы; они следовали той или иной социальной теории скорее по инстинкту, чем по здравому размышлению. Теперь же они держатся подальше от утопических крайностей и стремятся к социальным реформам. В качестве таких реформ Толэн требовал свободы печати и собраний, отмены запрета стачек, обязательного бесплатного обучения и отмены бюджета вероисповеданий.

Толэн, однако, собрал всего лишь несколько сот голосов. Прудон вполне разделял мысли манифеста, но был против участия в выборах: подача чистых избирательных записок казалась ему более резкой формой протеста против империи; бланкисты считали манифест слишком умеренным, а буржуазия в ее либеральных и радикальных оттенках с насмешками и издевательством обрушилась на самостоятельное выступление рабочих, хотя программа Толэна не создавала еще для нее поводов к беспокойству. Все это было похоже на то, что происходило в то же время в Германии. Подбодренный этим Бонапарт решился сделать еще один шаг дальше: в мае 1864 г. издан был закон, еще, правда, не отменявший запрещение профессиональных союзов (самый запрет снят был лишь четыре года спустя), но устранявший те статьи уголовного уложения, которые воспрещали стачки рабочих, направленные на улучшение условий их труда.

В Англии запрет стачек снят был уже в 1825 г., но существование тред-юнионов еще не было обеспечено ни юридически, ни фактически. Их члены были лишены политического избирательного права и не могли устранить законы, затруднявшие борьбу за улучшение условий жизни. Рост континентального капитализма, который лишал прочных корней существования несметное число жизней, грозил им опасной и грязной конкуренцией: при всякой попытке к поднятию заработной платы и к сокращению рабочего дня капиталисты угрожали ввозом французских, бельгийских, германских и вообще иностранных рабочих. Особенно разрушительное влияние оказала американская гражданская война. Она вызвала хлопковый кризис, который навлек величайшие бедствия на рабочих английской текстильной промышленности.

Так пробудились тред-юнионы из своего чисто-созерцательного существования. Возник новый юнионизм, представленный несколькими наиболее опытными руководителями самых крупных тред-юнионов. Это были: Аллан — от машиностроительных рабочих, Апльгарт — от плотников, Люкрафт — от столяров, Кремер — от каменщиков, Оджер — от сапожников и др. Они признали необходимость политической борьбы и для профессиональных союзов и сосредоточили внимание на избирательной реформе; они были главными организаторами грандиозного митинга в Сент-Джеймс-Холле, под председательством радикального политика Брайта. На митинге поднят был бурный протест против плана Пальмерстона, который хотел вмешаться в американскую гражданскую войну для защиты южных рабовладельческих штатов. Затем эти же вожди тред-юнионов устроили торжественный прием Гарибальди, когда он приехал в Лондон весною 1864 г.

Политическое пробуждение английского и французского рабочего класса снова вызвало к жизни интернациональную идею. Уже во время Всемирной выставки 1862 г. устроен был «праздник братания» между французскими делегатами и английскими рабочими. Связь сделалась еще более тесной благодаря польскому восстанию 1863 г. Польский вопрос издавна волновал революционные элементы западноевропейских культурных народов; благодаря расчленению и угнетению Польши три восточные державы сделались значительной реакционной силой; восстановление Польши явилось бы ударом в сердце для русской гегемонии в Европе. Уже демократическое братство регулярно справляло торжественным образом памятные дни польской революции 1830 г., восторженно приветствуя польский народ, но главным образом выдвигая ту мысль, что восстановление свободной и демократической Польши является необходимой предпосылкой освобождения пролетариата. Так оно было и в 1863 г. На лондонском польском митинге, на который послали своих представителей французские рабочие, ясно звучала социальная нота; она была также основным тоном адреса, отправленного комитетом английских рабочих под председательством Оджерса к французским рабочим с выражением благодарности за их участие в польских митингах. Адрес указывал, что грязная конкуренция, которую английский капитал устраивает английским рабочим, ввозя в Англию иностранных рабочих, только потому и возможна, что нет организованной связи между рабочими классами всех стран.

Этот адрес был переведен на французский язык профессором Биссли. Он читал историю в лондонском университете и имел многочисленные заслуги пред рабочим классом. Адрес вызвал оживленный отклик на парижских заводах, и решено было отправить в Лондон делегацию с ответом. Для принятия этой делегации лондонский комитет созвал на 28 сентября 1864 г. большой митинг в Сент-Мартинс-Холле. Заседание происходило под председательством профессора Биссли, и зала была переполнена. Толэн прочел французский ответный адрес, который начинался с отклика на польское восстание: «Снова Польша задушена в крови ее сынов, а мы все еще остаемся бессильными зрителями»; затем следовало требование, чтобы голосу народа внимали во всех важных политических и общественных вопросах. Деспотическую власть капитала нужно свергнуть. Разделение труда превратило человека в механическое орудие; свободная торговля вне солидарности рабочих приведет к промышленному закрепощению, еще более беспощадному и роковому, чем рабство, свергнутое в дни Великой французской революции. Рабочие всех стран должны соединиться, чтобы поставить непреодолимые преграды этому роковому строю.

После оживленных прений, в которых от имени немецких рабочих выступил Эккариус, митинг, по предложению тредюниониста Уилера, постановил избрать комитет с правом кооптации новых членов и поручить ему выработать устав интернационального союза. Устав предполагался временным, действующим до созыва на следующий год международного конгресса в Бельгии, который и примет окончательные решения. Комитет был избран; он состоял из многочисленных тред-юнионистов и представителей иностранных рабочих; среди них был и представитель от германских рабочих — в газетном отчете он назван последним — Карл Маркс.

Вступительное воззвание и устав Интернационала

До того времени Маркс не принимал деятельного участия в движении. Его пригласил француз Ле-Любез принять участие от имени немецких рабочих и выставить в качестве оратора кого-нибудь из германских рабочих. Маркс предложил Эккариуса, сам же присутствовал на митинге, безмолвно сидя на эстраде.

Маркс был достаточно высокого мнения о своей научной работе, чтобы отдавать ей предпочтение перед всякой игрой в единение, которое представлялось с самого начала безнадежным; но он всегда готов был отложить свою работу, когда дело шло о чем-нибудь действительно полезном для пролетариата. На этот раз он почувствовал, что выступили «действительные силы». Он писал Вейдемейеру и в том же духе другим друзьям: «Недавно основанный интернациональный рабочий комитет не лишен