– Это еще те боевики? – поинтересовалась она.

– Они, – ответил я. – Не успели ребята…

– Случайность, – возразила она. – Всеговорят, что если бы не проезжал грузовик с омоновцами… Свиньи! Могли бы и неспешить, дать ребятам уйти.

– Да они и сами не понимали, – сказал я, –что загородили дорогу. Опешили, а те не разобрались, начали отстреливаться,вбежали в парикмахерскую, забаррикадировались…

Я сделал лихой поворот, пересек двойную линию, но патрулямсейчас не до нарушителей правил, подогнал к подъезду моего дома. Танявыпорхнула легкая, точеная, задрала голову.

– Это не твой батя на балконе?.. Симпатичный старик.

– Моя квартира двумя этажами выше, – напомнил ясварливо. – Там никто не торчит.

Мы поднялись на мой этаж, а там я, едва отпер дверь ипропустил Таню вперед, сразу же пошел на балкон. Отсюда видно столпившийсянарод, оцепление, бронетранспортеры, танк, даже часть этого комплекса бытовыхуслуг, где парикмахерская.

Сердце сжималось, пульсировало, но не в такт, а подчиняясьдругим ритмам, которые я сам вызвал к жизни, но которыми еще не владею, а сам сними уживаться не научился. Слабая предостерегающая боль кольнула в подреберье.

Сзади послышались шаги. Таня появилась рядом. Блестящуюмаечку оставила в прихожей, но и вот такая обнаженная до пояса, с небольшойгрудью, тонкая, она выглядела существом из живого серебра.

– Все еще идет бой, – сказала она с печальным удивлением. –За что люди гибнут?.. Почему нельзя просто жить?

– Живут просто, – ответил я машинально, –животные… ох, прости!..

– Что?.. Я не поняла, за что извиняешься. Наверное, тыгде-то меня задел? Прости, что не заметила. Но разве не для того люди живут,чтобы… просто жить счастливо?

– Да, – ответил я. – Люди именно так и хотятжить. Но боги заставляют их строить пирамиды, вытесывать из целой горы сфинкса,гигантские фигуры будд… Сколько людей погибло от голода и холода, пока строили!Сколько было раздавлено каменными блоками!.. Это, наверное, плохо…

– Почему «наверное»? – удивилась она. – Это всамом деле плохо! Очень плохо.

– Да? Тогда я уже не человек. Ибо что мне до тех людей,что прожили бы жизнь «просто»? А вот те, что выстроили пирамиды… Шестьдесят вековпроползло с тех времен, а пирамиды стоят. Труд тех людей, строителей, виден. Ихжизни были не напрасны. Он создали то, чем мир восхищается и доныне.

Она сказала печально:

– Но те гигантские статуи будд, что в Афгане, ужеразрушены…

– Да, – согласился я. – Одним боги приказалиэти статуи построить… и тысячи лет они поражали путешественников, а сейчасдругие боги приказали эти статуи разрушить…

Она возразила:

– Какие боги? Их разрушили злые люди!

– Боги, – сказал я. – Боги!.. Люди, у которыхнет Бога, просто живут. Или живут просто. Им не нужен Бог. Бог всегда чего-тотребует, чего-то ждет. А просто люди попросту не обращали бы на эти статуивнимания. Ну построили их когда-то, ну и построили. Можно деньги брать спутешественников за показ. А ломать… на фиг трудиться, киркой махать?.. Стоятсебе и пусть стоят, нам по фигу, никому не мешают.

Я уловил ее удивленный взгляд, запнулся. Что за черт, чегоэто я так завелся? Со мной любимая женщина, а я ей высокие истины. Правда, онамалость разгрузила меня в дороге, так что рефлекс насчет хватания этогосладкого мяса и траханья во все полости – не на первом месте. Не на последнем,правда, но пока что гормональное давление еще не критическое, не критическое.

– Не знаю, – сказала она тихим голосом, –может быть, ты и прав.

Я попробовал отшутиться:

– Попробовала бы ты сказать не так!

– А вот скажу!

– А вот не скажешь!..

– Да?.. Хотя ты прав, не скажу. Я уже ни в чем неуверена. Раньше была уверена, а сейчас… сейчас уже и не знаю… Ой, смотри!

С балкона отчетливо видно, как танк подполз к двухэтажномузданию. Люк закрыт, танк выглядит так, словно готов к атомному удару. Покатыеокруглые очертания придают ему вид оплавленного чудовищной температурой.Огромная башня медленно повернулась, длинный ствол, похожий на корабельный,нацелился на стену.

– Неужели будут стрелять? – спросила Таня. Онаоглянулась. – У тебя телевизор включен?.. Может быть, лучше по «ящику»?Там показывают с разных углов…

– Нет, – сказал я внезапно, – пойдемпосмотрим вблизи. Я чувствую, что сейчас что-то происходит… космическое. Что вэтом месте собрались странные, нечеловеческие силы… И что на том месте будетпамятник, что переживет и этот город, и язык…

Она смотрела на меня с испугом. Мы пробежали к лифту, стеныподъезда и домов замелькали, как спицы в колесе. Наши руки сцеплены, мыподбежали в тот миг, когда прогремел тяжелый удар. Воздух смялся, как картоннаякоробка. По толпе прошла рябь, будто все эти люди отражались в озере, кудабросили камень. Огромный тяжелый танк качнулся, длинный ствол описал короткуюдугу в воздухе. В стене парикмахерской образовалась огромная дыра с рванымикраями. Оттуда пошел сизый дым. Едва танковый ствол пришел в первоначальноеположение, бухнул второй выстрел. Снаряд, вслед за первым, попал в стену,пронизал ее насквозь, исчез, оставив громадную дыру, в которую свободно прошлабы корова с раздутыми боками.

После третьего выстрела раздался крик с той стороны здания.Снаряд, пронизав все стены, вылетел наружу, достиг крупного магазина в соседнеммикрорайоне и там взорвался. Видно было, как вылетели оконные рамы, изпомещения повалил дым, вырвались багровые языки огня. Из провалившейся дверивыскакивали объятые пламенем люди, падали, обливаясь кровью.

Таня жалобно вскрикнула. Генерал, побелев как алебастр, тупосмотрел на чудовищное разрушение. Щеки его поднимались и опускались, как жабрыгигантской рыбы. Майор подбежал, козырнул, сказал отрывисто:

– Но теперь-то можно? В смысле, на штурм?

Генерал медленно повернул к нему голову. Глаза быливыпучены, губы тряслись.

– Вперед! – взревел он. – Немедленно! Всемисилами!.. Захватить… чтоб через десять минут мне доложили, что террористы… э-э…обезврежены!

– Бу сделано!

– Да быстрее же, мать вашу!

В толпе затихли. Танки подошли вплотную, за нимипридвинулись бронетранспортеры. Передний танк вломился дулом в пробоину, стенаподалась, часть ее провалилась вовнутрь. Здание вздрогнуло, шатнулось, но этоне Твин Пикс, что рухнул под собственной тяжестью, по стене прошла ещесудорога, танк не двигался, и здание застыло в неустойчивом равновесии.

С бронетранспортеров посыпались неимоверно толстые, раздутыеот бронежилетов спецназовцы. Мы видели, как эти пятнистые зеленые фигурыисчезают в проломах окон, дверей, в здании послышались одиночные выстрелы,частые автоматные очереди.