Стеша спешно вырвала руку и шагнула ко мне, а Серж сдержанно улыбнулся.

— Просто проводил твою подругу.

Я удивленно повернулась к Стеше, и она, смущаясь, пробормотала:

— Так вышло. Я… Я потом расскажу тебе, ладно?

Серж взглянул на наручные часы и словно бы спохватился.

— Мне пора, девушки. Хорошего вечера. И помни, что ты прекрасна.

Он подмигнул Стеше, затем почему-то задержал на мне пристальный взгляд, от которого стало не по себе, и, наконец, ушел. А я в шоке уставилась на подругу.

— Что случилось? — повторила я, так и не понимая, что происходит, но волнуясь за подругу. Видела, как дрожат ее пальцы, хоть она и пытается это скрыть. — Стеш, Стеша… Сережа тебя обидел? — аккуратно спросила я.

— Нет, Яра. Он… Он меня защитил, — очень тихо ответила Стеша, и я заметила, что ее глаза за стеклами очков становятся подозрительно яркими — так всегда бывало, когда в них появлялись слезы. Радужка становилась ярко-зеленой.

Она взяла свою верхнюю одежду, и мы спешно покинули холл. Отправились в торговый центр на такси, и подруга рассказала мне все.

Глава 69. Ненормальная

Стеша никак не могла сосредоточиться на лекции по спецкурсу. В ее голове помимо обычных тревожных мыслей, которые, казалось, не покидали ее ни на день, появились мысли об одном человеке. Об особенном человеке — по крайней мере, особенном для нее. Еще с конца прошлого семестра ей нравился Серж, друг Игната Елецкого. Хотя, если так подумать, он понравился ей раньше, до того, как Ярослава познакомилась с Игнатом.

Это произошло в феврале, когда они вышли на учебу после зимних каникул. Стеша ждала Ярославу на улице, стоя рядом с главным входом в их корпус и переминаясь с ноги на ногу и согревая дыханием кончики пальцев — погода стояла холодная, стылая. Почему-то многие, кто не был знаком с проблемами лишнего веса, считал, будто бы полные люди никогда не мерзнут — мол, их согревает жир, но в реальности все было не так. Зимой Стеша всегда носила с собой несколько пар рукавичек, потому что очень мерзла.

«Как все нормальные люди», — добавляла она мысленно.

Себя к нормальным людям Стеша не причисляла с самого детства, она вообще всегда была не такой. Не такой стройной, не такой ловкой, не такой милой. «Все дети, как ангелы. А наша как гоблин», — услышала она как-то досадливые слова мамы, которая вместе с отцом забирала ее из детского сада. Наверное, мама не думала, что Стеша это услышит, но слух у нее всегда был хорошим, в отличие от зрения. С младшей школы ей приходилось носить очки, что автоматически понижало шансы стать «нормальной». Ко всему этому волосы у Стеши тоже были особенными, не такими, как у всех: кудрявые, непослушные, рыжие. Три эти особенности и делали ее ребенком-гоблином, как она сама себя называла. А потом ребенок-гоблин превратился в девушку-гоблина — закомплексованную, неуверенную, не знающую цену себе, но при этом знающую цену другим.

Ненависть. Лучше всех прочих чувств к своему двадцати одному году Стеша усвоила именно это. Ненависть к себе. К своему телу, к своему лицу, к своему характеру. Ко всему. И даже странно, что человек, который не умел любить себя, вдруг полюбил другого.

В тот февральский день Стеша ждала Яру, но ее все не было и не было, и тогда девушка решила вернуться в корпус — слишком уж замерзла на пронзающем ветру. Она уже сделала несколько шагов по направлению к лестнице, как вдруг услышала позади мужской голос:

— Девушка! Девушка!

Сначала девушка не обратила на него никакого внимания — подумаешь, какую-то девушку зовут. Это точно не ее, ведь себя она к девушкам не причисляла. Ну, к тем девушкам, которых будут окликать молодые люди. Обычно она была для них пустым местом, хотя иногда ее все же замечали — чтобы опустить колкость. И тогда Стеша, сгорая от неловкости и стыда, лишь ускоряла шаг, чтобы не слышать этого, а потом с горящими щеками пыталась прийти в себя.

Стеша продолжила идти дальше, как ни в чем не бывало, но снова раздался все тот же голос:

— Эй, девушка в красной шапке!

Стеша замерла — на ней как раз была красная шапка с большим пушистым помпоном. Неужели это к ней обращаются? Она повернулась и увидела, как к ней идет молодой человек — без шапки, светловолосый, несколько выше среднего роста, в темном двубортном пальто в стиле милитари. Лицо у него было симпатичное и какое-то светлое, а в глазах не было презрения — то, чего Стеша так боялась увидеть в глазах людей.

— Ты уронила! — сказал парень, приблизившись к Стеше, и протянул ей рукавичку такого же красного, как и шапка, цвета. Пальцы у него были длинными и тонкими — мечта всех девчонок! Ну или, по крайней мере, мечта Стеши, которая обладала удивительным свойством: она не замечала красоты в себе, но всегда видела ее в других. А еще его пальцы были чуть красноватыми — такими, какие бывают, когда замерзаешь.

— С-спасибо, — смущаясь, ответила девушка, забирая рукавичку. Она случайно коснулась пальцев парня и почувствовала странное волнение в груди. — Я не заметила, что уронила.

— Ничего, бывает, — улыбнулся парень. — В следующий раз будь внимательнее.

Стеша кивнула, завороженно гладя в его чуть прищуренные глаза — в зимний заснеженный день, когда яркое, но холодное солнце лениво согревало землю, они казались двумя голубыми льдинками. Стеша ценила красивые глаза — ей казалось, что человек с красивыми глазами не может быть плохим. И вдруг подумала, что этот парень хороший. С таким голосом, лицом и глазами плохим быть просто невозможно!

— А ты одевайся по погоде, — сказала Стеша зачем-то, вдруг перестав чувствовать стеснение, которое обычно появлялось при молодых людях. — Холодно же, а ты без шапки…

Парень провел ладонью по небрежно растрепанным, чуть удлиненным светлым волосам, и улыбнулся.

— Меня должен забрать друг на тачке, но он опаздывает. Поэтому я просто накинул пальто и жду его, — дружелюбно сказал он.

Стеша неожиданно для себя протянула ему красные рукавички