– А почему им всем так жутко хочется заполучить Книгу Жизни? – поинтересовалась Фиби.

Ее умные оливковые глаза светились детским простодушием. Долго ли они останутся такими, после того как она войдет в семью де Клермон и станет вампиршей?

– Начнем с того, что мы совсем не знаем, чем является Книга Жизни, – вздохнула я. – Считать ли ее гримуаром? Историей нашего происхождения? Своеобразной летописью? Этот манускрипт я держала в руках дважды. Первый раз мне выдали его в Бодлианской библиотеке Оксфорда. Он был без трех упомянутых листов. А вторично он попал мне в руки в кунсткамере императора Рудольфа – пока еще целый. У меня самой нет ясного ответа на вопрос, почему за манускриптом идет такая бешеная охота. Одно могу сказать с уверенностью: Книга Жизни полна силы. Силы и тайн.

– Неудивительно, что ведьмы и вампиры так жаждут ее заполучить, – сухо заметил Хэмиш.

– И демоны тоже, – добавила я. – Спроси Агату Уилсон, мать Натаниэля. Ей позарез нужен этот манускрипт.

– Где же ты нашла второй лист? – спросил Хэмиш, дотрагиваясь до изображения драконов.

– Его привезли в Нью-Хейвен.

– Кто? – не отставал Хэмиш.

– Эндрю Хаббард.

После предупреждений Изабо я не знала, сколько сведений выдавать собравшимся. Но Хэмиш был нашим юристом, и утаивать от него информацию такого рода я не могла.

– Хаббард – вампир, – добавила я.

– Я прекрасно знаю, кем и чем является Эндрю Хаббард. Как-никак я демон и работаю в Сити, – засмеялся Хэмиш. – Странно, что Мэтью подпустил его так близко. Он терпеть не может этого бывшего святошу.

Я могла бы объяснить, как и почему многое изменилось, но история Джека Блэкфрайерса не была моей. Право ее рассказа принадлежало Мэтью.

– Какая связь между вырванным листом с изображением Древа Жизни и Афанасием Кирхером? – спросила Фиби, возвращая нас к обсуждаемой теме.

– Пока мы жили в Нью-Хейвене, мне в поисках помогала Люси Мериуэзер – библиотекарь из Бейнеке. Мы с ней прослеживали возможные перемещения Книги Жизни. Один из таинственных манускриптов императора Рудольфа в конце концов оказался в руках Кирхера. Мы предположили, что «довеском» к манускрипту мог быть тот самый лист с деревом. – Я указала на титульный лист «Magnes sive De Arte Magnetica». – Одна эта иллюстрация укрепляет мою уверенность, что Кирхер если и не владел вырванным листом, то хотя бы видел его. Сюжет гравюры явно навеян Древом Жизни.

– А почему бы тебе не покопаться в книгах и бумагах Кирхера? – спросил Хэмиш.

Я невольно улыбнулась:

– Покопалась бы, если бы знала, где их искать. Библиотеку Кирхера отправили на хранение на виллу Мондрагоне. Это старая папская резиденция. В начале двадцатого века иезуиты начали осторожно распродавать часть книг, чтобы улучшить свое финансовое положение. Мы с Люси склонны думать, что в числе прочего они продали и вырванный лист.

– В таком случае должны существовать документы о продаже, – задумчиво сказала Фиби. – Ты обращалась к иезуитам?

– Обращалась. Мне ответили, что никаких записей у них нет. Возможно, и есть, но иезуиты предпочитают об этом помалкивать. Люси разослала запросы по крупнейшим аукционным домам.

– И ее вежливо остановили еще на подступах. Сведения о продажах относятся к разряду конфиденциальной информации, – объяснила Фиби.

– Так нам и сообщили.

Видя мое замешательство, Фиби предложила вариант, о котором я не решалась ее просить.

– Я сегодня же напишу Сильвии электронное письмо и сообщу, что не смогу прийти завтра забрать свои вещи, как договаривались, – сказала Фиби. – Конечно, рано или поздно пропуск в «Сотбис» у меня все равно отберут, но есть другие ресурсы, которые я смогу проверить. Есть люди, у кого тоже можно выудить много полезного, если знать, как к ним подойти.

Ответить Фиби я не успела. Из другого конца дома послышался дверной звонок. Звонок повторился, потом опять, а потом стал звонить не переставая. Похоже, кто-то снаружи вдавил кнопку и не отпускал.

– Диана! – прокричал знакомый голос.

Звонок сменили удары в дверь.

– Сара! – завопила я, вскакивая на ноги.

В дом ворвался свежий октябрьский ветер, неся запахи шафрана и серы. Я выбежала в коридор. Лицо Сары было совершенно бледным. Ее дико всклокоченные рыжие волосы разметались по плечам. Позади стоял Фернандо, держа в руке по чемодану. Казалось, их общий вес для него не тяжелее конверта с письмом первого класса.

Воспаленные глаза Сары встретились с моими, и переноска с притихшей Табитой шлепнулась на мраморный пол. Тетка раскинула руки, в которые я и влетела. В детстве, когда мне было одиноко или страшно, я находила утешение в объятиях Эм, но сейчас мне требовалась именно Сара.

– Радость моя, все будет хорошо, – прошептала она, крепко обнимая меня.

– Я недавно говорил с отцом Х. Он сказал, чтобы я в точности исполнял все ваши распоряжения, мистресс… мадам, – радостно сообщил Леонард Шордич, проталкиваясь мимо Сары. Свои слова он подкрепил лихим военным салютом.

– Эндрю говорил еще что-нибудь? – спросила я, высвобождаясь из теткиных объятий.

Хаббард мог сообщить новости про Джека и Мэтью.

– Сейчас вспомню. – Леонард почесал кончик своего длинного носа. – Отец Х. сказал, что вы наверняка знаете, где Лондон начинается и кончается. Если случится какая-то беда, идите прямо к собору Святого Павла, и там обязательно получите помощь.

Фернандо и Галлоглас ознаменовали встречу шумными похлопываниями по плечу.

– Добрались без проблем? – спросил Галлоглас.

– Абсолютно, если не считать пустяка. Сара решила курнуть в туалете первого класса, а там стоит датчик дыма. Я еле уговорил ее не ломать устройство, – усмехнулся Фернандо. – Когда в следующий раз ей понадобится лететь на дальнее расстояние, пришлите самолет де Клермонов. Мы подождем.

– Спасибо, что так быстро доставил мою тетку сюда, – с улыбкой поблагодарила я Фернандо. – Должно быть, ты сожалеешь о знакомстве со мной и Сарой. Бишопы лишь сильнее впутывают тебя в проблемы семьи де Клермон.

– Наоборот, вы меня освобождаете от них.

К моему несказанному удивлению, Фернандо бросил чемоданы и встал передо мной на колени.

– Фернандо, встань. Пожалуйста, – сказала я, пробуя его поднять.

– Последний раз я стоял на коленях перед женщиной, когда потерял один из кораблей Изабеллы Кастильской. Двое стражников, угрожая мечами, заставили меня опуститься на колени и просить у нее прощения. – Фернандо язвительно улыбнулся. – Но сейчас я это делаю добровольно и встану, когда закончу.

Подошедшая Марта остановилась в полном недоумении. Едва ли она когда-нибудь видела Фернандо в столь смиренной позе.

– У меня – ни родных, ни друзей. Мой создатель умер. Мой возлюбленный погиб много веков назад. Своих детей у меня нет. – Фернандо укусил себя за запястье и сжал пальцы в кулак. Из ранки хлынула кровь, потекла по его руке, падая на черно-белый пол. – Я отдаю свою кровь и тело служению и защите чести вашей семьи.