Один, всего лишь один раз стрелометы успели послать противнику свои смертоносные подарки – тяжелые дротики прошивали щиты и доспехи.

– Орррденнн!!! – громыхнул боевой клич.

А потом все смешалось…

* * *

Лейра не послушалась совета арГеммита, чего вполне следовало ожидать. Она отвыкла подчиняться… Единственный человек, кто имел на нее влияние, сейчас дрался в первых рядах, и его меч уже был по рукоять красным от крови. Гент великолепно владел оружием… ну, быть может, немного картинно, немного слишком красиво. Свое мастерство он оттачивал в тренировочных боях с солдатами, охранявшими Школу, – в большинстве своем это были отменные рубаки, но самому арВельдеру не доводилось участвовать в серьезных боях, когда цена победы – жизнь. В лучшем случае своя, в худшем – жизнь товарищей. Несколько дуэлей не в счет, в этих схватках по взаимной договоренности слишком много условностей и традиций, складывавшихся веками и веками же оберегавшихся.

И все же Лейра любовалась молодым рыцарем. Он был великолепен – каждое движение преисполнено изящества и грации, каждый удар смертоносен. Вскоре ровные ряды щитников были взломаны, через остатки ворот в крепость вливались новые и новые отряды индарцев – они держали строй, нанося удары словно монолитным стальным кулаком. Защитники медленно отступали, но все чаще и чаще вынуждены были переходить к обороне спина к спине, а то и сражаться в одиночку. И гибли…

На ряды наемников обрушились струи кипятка и смолы – раздались пронзительные вопли обожженных людей, упало сразу человек десять… они корчились на земле, силясь сорвать с себя обжигающие доспехи. Уцелевшие на мгновение отпрянули, а затем снова двинулись вперед. А на привратные башни обрушился шквал огня – в бой вступили маги Империи. А вслед за огнем по парапету хлестнули ледяные иглы «айсрейна», сметая уцелевших.

Гент продолжал бой. Вокруг него сражалось десятка полтора рыцарей и солдат, остальных практически вытеснили с площади. То ли из чувства упрямства или избытка гордости, то ли просто в упоении боя, но Гент не замечал, что он и его товарищи дерутся уже практически в окружении.

– Стойте! – кричала медленно пятящимся солдатам Лейра, понимая, что слова куда слабее клинков и одними призывами невозможно остановить бойцов, отступавших перед куда более многочисленным и великолепно обученным противником. – Стойте! Держитесь!

Она даже попыталась метнуть огненный шар – маленький, с орех, «фаербол» бессильно разбился о вовремя подставленный щит индарца.

– Гент! Отступай!

Неправильные слова, не то надо было говорить рыцарю, чувствующему за спиной тех, кого он должен защищать. Светоносец снова взмахнул мечом, обрушивая тяжелый клинок на голову ближайшего индарца – тот успел вскинуть свое оружие, чтобы парировать удар, но проще было остановить летящую со стены каменную глыбу. Наемник рухнул, кровь заливала разрубленное лицо. А рыцарь, словно и не были надеты на нем тяжелые латы, прыгнул вперед, подняв над головой двуручный меч.

И замер, словно в один миг превратившись в каменную статую…

– Нет! – Вопль Лейры перекрыл шум битвы. – Не-е-ет!!!

Рыцарь дрогнул, сделал шаг вперед, медленно опуская меч. В этом движении больше не было грации, легкости и мощи. В боевом замахе была лишь смерть, уже заявившая свои права на могучее тело, уже пытающаяся сковать усталые мышцы холодом и неподвижностью. Но тело еще не знало, что умерло, жаждало жизни и боя, рвалось в атаку…

Ей вдруг стало невероятно, немыслимо холодно… Лейра видела черенок стрелы, торчащей из эмалевой кирасы там, где под тонким слоем металла и плоти билось сердце. Когда-то билось. Видела, как рядом ударила вторая, входя в грудь, уже не ощущающую боли.

Он еще успел ударить… и упал рядом с врагом, в теле которого засел выщербленный двуручный меч.

– Стой! – Отчаянный крик Метиуса не коснулся ее сознания. Лейра медленно шла вперед, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами и шепча слова, смысла которых не понимала и сама. Из каких глубин памяти всплыли эти звуки? Быть может, когда-то их произносили предки волшебницы? Или сам Эмиал нашептывал ей нужные фразы на давно забытом или вовсе неизвестном языке? А может, подсказки шли от Эмнаура?

Под ухоженными ногтями заалели влажные полоски. Волшебница сделала еще несколько шагов, и на ее пути оказался здоровенный воин в вороненой броне и с тяжелым боевым топором в руках. Быть может, он довольно ухмыльнулся – не так уж часто выпадает возможность напитать оружие кровью волшебницы. Быть может, даже выкрикнул какую-нибудь угрозу, прежде чем занести топор для единственного и, несомненно, смертельного удара.

С указательного пальца Лейры сорвалась капля крови… одна-единственная капелька, не упавшая на землю, чтобы смешаться с пылью – она полетела прямо в грудь наемнику. Коснулась металла… прошла сквозь него, пронзила одежду, тело, опять одежду и металл… и полетела дальше… А здоровяк так и не сумел нанести удар – трудно вести бой с навылет пробитым сердцем.

Волшебница переступила через упавшее тело. Ее губы все шептали чужие слова, а с окровавленных пальцев слетали новые и новые алые капельки, уносясь к остановившимся гуранским и индарским солдатам. Эти бессильные алые шарики пробивали щиты и кованые кирасы, выбивали куски каменной кладки, без усилия рвали тела. Лейра шла вперед, не глядя под ноги… Скорее всего она вообще ничего не видела перед собой. Ее ноги в аккуратных дорогих сапожках спокойно наступали на мертвые тела…

Солдаты попятились… Эту магию они не знали, она убивала их вернее, чем выпущенные в упор стрелы, вернее даже, чем кипящая смола. Кто-то вскинул арбалет, и Лейра чуть пошатнулась, когда стрела вошла ей в грудь. Но края раны оставались сухими, словно вся кровь волшебницы сейчас была сосредоточена в пальцах, смертельным потоком устремляясь к врагам. Женщина чуть шевельнула рукой – и веер алых шариков буквально разорвал арбалетчика на куски.

И ряды штурмующих дрогнули. Можно драться с обычным противником, можно рубить в фарши живых мертвецов, можно дробить каменных големов и даже утыкивать стрелами магов, но как сражаться с кровавыми каплями? Как противостоять смерти, от которой нет защиты? Солдаты сделали шаг назад… затем еще один, еще… Волшебница вытянула руку, и повалились сразу человек двадцать, а то и больше – капли крови пронзали по нескольку тел сразу. Лицо Лейры было совершенно белым, словно высеченное из мрамора, в теле торчало уже пять стрел, но она не чувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала…

Имперцев охватил ужас – кое-кто пытался бежать, слепо натыкаясь на щиты индарских латников. Те еще справлялись со страхом, но видно было, что продлится это недолго. Приближение смерти в образе красавицы в белом платье способно было свести с ума кого угодно. Быть может, если бы инталийцы пошли в контратаку, наемники совладали бы с нарастающей паникой – в бою некогда предаваться размышлениям о смерти, и кто не способен понять этого, долго не проживет.

Но рыцари и ополченцы стояли неподвижно, сомкнув щиты и с не меньшим ужасом взирая на мертвенно-белую волшебницу. Даже арбалетчики опустили оружие, понимая, что сейчас в ход пошли иные, высшие силы и дело будет решено отнюдь не честной сталью.