– Охотница! – закричала Кифа.

Зафира видела, что пелузианка бежит к месту, где осталось тело Беньямина. Она видела, как Кифа склонилась над павшим сафи, их другом, но не могла отреагировать. В глазах у неё темнело, книга дрожала в руках. Она больше не стояла на камне, который даровал ей единственную защиту. Издалека донёсся крик Кифы и ответный приказ Альтаира – генерала на поле боя.

Лев зарычал; за ним тянулись клубы тьмы. Зафира пригнулась, пытаясь разглядеть что-то в бушующем со всех сторон хаосе. Пытаясь прислушаться к требованиям Джаварата. Она услышала голос Беньямина, который велел ей сохранять спокойствие. Думать. Доверять. «Вместе мы сильнее». Но теперь он был мёртв.

Крики пронзили барабанные перепонки. За ними последовал вой ветра, а затем чьё-то тело внезапно врезалось в Охотницу и Джаварат вырвался из её рук.

На этот раз Зафира ощутила потерю. Ей казалось, будто в сердце разошёлся шов. Она слышала зов Джаварата, панику, ибо он взывал к той, с кем был связан.

Шёпот губ Льва ласкал её ухо, и она знала, что потерпела неудачу.

Взгляд Насира метался от дерева к дереву. Деревья были огромными, их ветви – старыми и усталыми, с белыми прожилками, напоминающими о волосах Серебряной Ведьмы. Деревьев было пять.

Так вот, значит, какая судьба постигла Сестёр.

Бросая ножи в наступающих ифритов, под их оглушительные крики, Насир медленно пробивался к первому дереву. Серебряной Ведьмы нигде не было видно. И Зафиры тоже. Однако Насир верил, что она выживет и защитит Джаварат.

Все они верили.

Без Джаварата у них будет лишь пять окровавленных сердец, в которых заперта невообразимая сила.

Он добрался до дерева, которое вблизи выглядело ещё более огромным. Сердце могло скрываться где угодно: висеть на любой ветке или прятаться в стволе… Нет. Хашашин замер.

Прямо из-под ног доносилась равномерная пульсация.

Корни. Он полоснул саблей нескольких ифритов, чтобы выиграть мгновение и ударить по извилистым корням. Ещё один ифрит завыл, и жар его посоха облизал шею Насира. Тот развернулся, уложил очередную орду и замедлил следующую волну метательными ножами.

– Ну же, давай! – торопил себя принц, зарываясь руками в землю; его ногти почернели, пальцы онемели от холода. Чем дольше он копал, тем сильнее ощущались удары сердца.

Вот.

Насир чуть не отскочил в сторону, когда вытащил орган из земли. Его внутренности содрогнулись, когда он ощутил биение сердца, его упругую мягкость. Грязь на руках смешалась с кровью.

Рядом возникла Кифа, которая едва заметно вздрогнула при виде сердца, прежде чем рявкнуть:

– Ещё четыре! Yalla, yalla!

Ифриты наступали, как чёрные волны, сверкая огненными посохами, и Насир спешно обмотал внутренний слой своей одежды вокруг пульсирующего сердца, подвесив его возле бедра.

Он поймал саблей клинок ифрита, со всей силы оттолкнул тварь и метнул последние ножи в окружающих противников. Он направился к следующему дереву, но на полпути его встретил Альтаир с паникой на лице и ещё одним пульсирующим сердцем в осторожно сложенных ладонях. Насир взял его и убрал в складки одежды.

Кифа одолевала ифрита за ифритом, приближаясь к следующему дереву. Копьё служило ей и оружием, и подвижным щитом. Насир отбился от очередной орды тварей и поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кифа взметнула кулак, добыв из-под земли третье сердце.

Осталось ещё два.

Насир достал ещё одно. И заработал рану на ноге, прежде чем успел пронзить горло ифрита. Он захромал к следующему дереву и остановился, когда от корней поднялся Альтаир с последним сердцем в руке.

Земля задрожала.

А потом настала тишина. Земля вздохнула, застонала от облегчения – выдох радости, долгожданного освобождения от того, чем она не являлась. Шарр обрёл свободу.

И это означало, что по всей Аравии Арз начал погружаться обратно в недра земли.

Rimaal. Девять десятилетий наступающей тьмы. Леса, который лишил их моря. Халифатов, обречённых терпеть бесконечный снег, темнеющие небеса и погибающие земли. Вражды, скрежетавшей бритвенно-острыми зубами.

Всему этому настал конец.

И Насир помог этому свершиться. От осознания земля чуть не ушла у него из-под ног. Он стал частью чего-то хорошего.

Восторг в груди Насира унялся, когда его чуть не обезглавил ифрит. Принц заметил вспышку серебра: Серебряная Ведьма медленно поднималась на ноги, вновь обретая утраченные силы.

Однако у этой монеты было две стороны: Лев больше не был привязан к Шарру. Им нужно было действовать быстро.

– Мрачную же погодку ты нам устроил, – крикнул Альтаир, направляясь к Насиру и спотыкаясь на ходу. По лбу генерала струилась кровь.

Он, казалось, собирался с силами, прежде чем повернуться обратно к окружающему их безумию, где роились ифриты, отрезая им путь к выходу. Создания тьмы восполняли силы, опьянённые тенями, которые выпустил Насир. Возвращение сердец не будет иметь значения, если всех их убьют эти бесчисленные орды.

– Эй, старикашка! – завопил Альтаир.

Лев остановился на середине шага. Его одежды развевались на ветру.

– Обещанное возмездие свершится прямо сейчас.

– Что ты пытаешься сделать? – гаркнул Насир. – Если ты умрёшь, я собственноручно тебя убью.

– Ах, я люблю головоломки. Осторожно, младший брат, я начинаю думать, что ты за меня беспокоишься. – Альтаир потрепал Насира по щеке окровавленной рукой, прежде чем принц смог увернуться. А потом генерал зашагал к Ночному Льву.

Альтаир драматично вздохнул.

– Я приберегал это для особого момента. Например, на случай свадьбы или коронации моего любимого Насира, или – ах, слова отказываются мне подчиняться. Но беднякам выбирать не приходится, правда же? Полагаю, что эта, эмм, Битва Сердец такая же особенная, как…

– Заткнись, Альтаир, – прорычал Насир, пытаясь сдержать подрагивание губ.

Его сводный брат лишь подмигнул, и тогда Насир понял, что он задумал. Он привлекал к себе внимание, ибо каждое действие Альтаира всегда было продумано и тщательно просчитано.

Затем Альтаир аль-Бадави с кривой ухмылкой поднял руки к небу, и Шарр взорвался светом.

Зафира остановила отчаянные поиски, когда свет захлестнул этот мир мрамора и дерева. Ей потребовалось мгновение, чтобы среди ослепительной белизны найти его источник: воздетые руки Альтаира. Это был его дар. Он был светом для тьмы Насира.

«Как Дин был моим светом».

Панический визг заполнил тишину: ифриты бросились наутёк, стараясь укрыться в тенях руин. Зафира увидела, как Насир, Кифа и кафтары воспользовались возможностью действовать, которую дал им Альтаир. И вернулась к своим поискам.