гораздо более свободно, чем у нас, с прямолинейными ремнями от ранцев; шапка же, надетая более набекрень, чем это делают наши уланы, довершает впечатление молодцеватости и непринужденности.

Темно-зеленый цвет русского мундира, конечно, не выдерживает солнца, поэтому ношеные формы пестрят иногда всеми оттенками. Нередко попадаются такие, которые в Пруссии, наверно, не выдержали бы испытующего ока отдельного начальника.

Надо прибавить, что вне службы солдат большей частью ходит без оружия, так как только гвардейской пехоте выдается в мирное время для уличного одеяния холодное оружие. Армейская пехота носит только пояс, штык же с ножнами остается дома.

Некоторые детали офицерской формы кажутся, на наш взгляд, не совсем красивыми: широкие погоны и фуражка с очень выступающим верхом и большим козырьком. Ношение же шашки на перевязи, через плечо, практично, так как таким образом оружие всегда, даже при надетом пальто, находится под рукой и может быть легко снято и надето. У русских портупея более отвечает своему назначению, чем у нас.

К мундиру, воротник которого не только у гвардейцев, но и у всех офицеров украшен вышивками и кантами, в парадных случаях надевается серебряный кушак, подобный нашему, но без кистей. Кроме того, часто к снаряжению офицера, даже в мирное время, например в карауле, принадлежит револьвер с особым шнуром.

Летом суконный мундир заменяется кителем из легкой материи, который офицер носит не только на службе, но и на улице, в обществе и в дороге. Бывший до сих пор в употреблении более изящный белый цвет в настоящее время заменен цветом хаки, предназначенным также для походной формы и, как таковой, называемым «защитным цветом».

Пальто часто носят или по крайней мере накидывают на плечи даже в теплое время года. По русскому представлению, оно есть необходимая часть полного костюма. В противоположность этому многие офицеры даже на службе появляются без перчаток, что летом является даже правилом.

Изображение русского офицера было бы неполным, если не упомянуть об орденах, жалуемых в большем количестве, чем у нас, и чаще надеваемых.

Как известно, у русских существуют ордена: Станислава, Анны, Владимира, Белого Орла, Александра Невского, Андрея Первозванного и, кроме того, исключительно за военные заслуги Георгиевский крест. Из названных орденов Анненский заимствован из Голштинии, Станиславский и Белого Орла — из Царства Польского. Может быть пожаловано до восьми звезд. Орден Андрея Первозванного, как самый высший, жалуется в очень редких случаях. Из лиц, состоящих на службе и не принадлежащих к Императорской фамилии, он имеется только у министра двора барона Фредерикса.

Как первое военное отличие жалуется орден св. Анны четвертой степени за храбрость, который носится не на груди, а на эфесе и при котором шашка украшена темляком из Анненской ленты.

За особенные заслуги генералам и штаб-офицерам, если уже исчерпаны все прочие отличия, а в виде исключения и обер-офицерам (под этим общим наименованием подразумеваются чины до капитана) жалуется «золотое оружие за храбрость», у которого на рукоятке дерево заменено золотом и темляк[63] с оранжево-черной Георгиевской лентой.

Унтер-офицеры тоже щедро жалуются отличиями. По истечении пятилетней службы они получают первую медаль, после десяти лет — Анненский крест, а после двадцати и тридцати лет службы следуют дальнейшие медали для ношения на шее. Так как при пожаловании новых отличий прежние сохраняются и к этому присоединяются еще часто разные медали и военные ордена, то старшие унтер-офицеры большею частью имеют большую колодку со многими медалями.

Но это не все. Кроме орденов и медалей имеются еще и другие отличия, которые, как и ордена и медали, носятся на груди. Сюда принадлежат: «знаки», указывающие на известный ход образования, установленные для окончивших академию Генерального штаба и другие высшие учебные заведения, полковые значки, учрежденные в память столетних юбилеев или каких-либо других празднований и удостоенные Высочайшего утверждения. Первые носятся на правой стороне груди, последние — слева, а часто так же, как жетоны, на маленькой цепочке в верхней петлице.

Полнейшее сходство между собою представляют наш Иоаннитский, или Мальтийский, крест и значок Пажеского корпуса, основатель которого император Павел I был облечен в сан мальтийского гроссмейстера. Точно так же можно едва отличить от Железного креста первой степени так называемый «Кульмский крест» — значок егерского полка, пожалованный ему за заслуги в битве при Кульме.

От лиц, посещавших Петербург, не может ускользнуть то обстоятельство, что среди многочисленных мундиров, встречаемых там, генеральские мундиры составляют несоразмерно больший процент, причем добрая часть их принадлежит генералам в отставке.

Генералы распознаются, как и у нас, по широким лампасам на шароварах и по красной подкладке пальто; сами же по себе их мундиры очень разнообразны. Не только каждый род оружия имеет свою особенную генеральскую форму, но часто продолжают носить форму Генерального штаба или прежних полков с генеральскими отличительными знаками. Таким образом очень часто генерал имеет право появляться в трех различных мундирах.

Большое количество состоящих на действительной службе генералов объясняется тем, что по истечении срока командования корпусом или дивизией корпусные командиры почти все без исключения назначаются в Военный совет, а дивизионные — в Александровский комитет о раненых и таким образом остаются на действительной службе. Кроме того, масса мест, занимаемых в других государствах частью гражданскими чиновниками, частью офицерами гораздо низшего ранга, до капитана включительно, замещаются в России генералами. Очень часто заведующие артиллерийскими складами, начальники военных училищ и кадетских корпусов почти всегда — генералы.

Точно так же обстоит дело и с офицерами Генерального штаба. В петербургском обществе они встречаются в поразительно большом количестве и очень часто занимают места, имеющие мало общего со службой Генерального штаба.

В Генеральный штаб можно попасть, только пройдя Николаевскую академию Генерального штаба. Перевод из полка без прохождения курса названной академии не допускается. Зато хорошо выдержанный экзамен в академии кроме права ношения установленного значка и надежд на перевод в Генеральный штаб влечет за собой немедленное производство в высший чин, до капитана армии или штабс-капитана гвардии включительно, или же выдачу полного годового оклада жалованья. Даже те из академиков, которые окажутся непринятыми в Генеральный штаб (около одной трети всего числа), пользуются особыми преимуществами и при последующих производствах. Пребывание в академии приносит, таким образом, еще более выгод, чем у нас.

В целом Генеральный штаб представляет замкнутое в себе сословие. Кто надел его мундир — черный бархатный воротник с серебряным шитьем и серебряными аксельбантами, составляющими также отличительный знак всех адъютантов, — тот сохраняет его на все время службы. Хотя до производства в штаб-офицеры и необходимо в продолжение одного года прокомандовать ротой, но для этой цели не надо