переводиться в какой-нибудь полк, а принимают роту в командование, сохраняя мундир Генерального штаба. Настоящий же командир роты на это время отправляется в отпуск. В общем, офицер Генерального штаба может рассчитывать через 15 лет службы быть произведенным в полковники.

Штабы снабжены большим числом офицеров Генерального штаба, чем у нас, так как вообще все присутственные места в России отличаются переизбытком персонала. Права начальников штабов также значительно больше. Начальник штаба армейского корпуса имеет права начальника дивизии, начальник штаба дивизии — права командира полка, и каждому из них присвоено право делать самостоятельные смотры. На положение начальника штаба похоже положение «помощника», полагающегося в России почти при всех высших должностях. Так как при замещении высших должностей там принимаются в соображение не исключительно лишь одни способности, а часто родственные и другие связи, то и является необходимость рядом с ними иметь лиц, избавляющих того, кто замещает данную должность, от существенной части работы, а часто и от всей работы.

Однородное явление с генералами и офицерами Генерального штаба представляют также военные судьи. Положение усиленной охраны, на основании которого многие случаи, прежде подлежавшие гражданскому суду, теперь судятся военным, в короткое время увеличило число этих военных судей в пять раз. Они пополняются не из практиков-юристов, а из офицеров, прошедших специальный курс в военно-юридической академии. Между тем, как военные врачи считаются военными чиновниками, военные юристы остаются, не служа в строю, офицерами действительной службы с правами, в силу их академического образования, на особое производство. Среди них также бросается в глаза большое количество генералов, распознаваемых по широким лампасам того же красного цвета, как и в нашем Генеральном штабе.

В петербургском обществе встречаешься только с офицерами гвардейских полков или с пользующимися особыми служебными преимуществами. Армейский офицер не имеет в обществе никакой роли. Большей частью он и учился, как говорит русская пословица, только на медный грош. Выражение «армейский» имеет почти презрительный оттенок. Только пехотные полки больших городов, отдельные кавалерийские полки и офицерский корпус артиллерийских и инженерных частей пользуются большим уважением.

Давно известно, что гвардия кроме привилегированного положения общественного пользуется еще и целым рядом прочно установленных служебных преимуществ. Прежде всего офицерский чин в гвардии соответствует следующему высшему чину в армии. В гвардии нет чина подполковника, а так как с 1884 года для всей армии отменен и чин майора, то капитаны гвардии производятся прямо в полковники. Гвардейскими батальонами командуют полковники, полками — генералы. Поэтому случается, что старый батальонный командир при своем уходе прямо получает чин генерал-майора и титул превосходительства, так как в России его имеют все генералы.

Достойно внимания то, что каждый гвардейский полк отличается от другого ясно выраженными особенностями. Это касается не только нижних чинов, которых, например, в Преображенский полк набирают самых рослых, в Семеновский идут стройные блондины, в Измайловский — темноволосые, в Волынский — рябые, в Павловский — со вздернутыми носами. Офицеры каждого полка тоже представляют совсем особенный определенный характер.

Самые старейшие части — Преображенский и Семеновский полки, Петровская бригада, офицеры которой в виде отличия при парадной форме носят особые нагрудные знаки.

Эти два полка получили свои названия от подмосковных сел, Преображенского и Семеновского, где Петр Великий играл ребенком и где он в юношеских годах образовал два свои полка потешных. Преображенский полк вполне соответствует нашему 1-му пехотному гвардейскому полку. Часто во главе его стояли великие князья, сам государь, будучи наследником престола, командовал первым батальоном.

Семеновский полк, второй по номеру и по значению, считается особенно усердным в служебном отношении. В дни революции[64] он выделился своими энергичными действиями как в Петербурге, так и в Москве, куда он был отправлен.

Среди офицеров Измайловского полка всегда насчитывалось много немецких, а также шведских имен. Одно время там было 65 % неправославных офицеров, что составляет редкое исключение. Вообще же процент иноверцев не должен превышать 10 % для католиков и 25 % для лютеран. Этот полк отличается (по крайней мере, так было раньше) большим интересом к наукам и литературе, поддерживаемым главным образом великим князем Константином Константиновичем, долгое время служившим в полку.

Егерский полк — четвертый полк 1-й дивизии — выдается менее других полков; полки 2-й гвардейской дивизии играют в общественном смысле точно так же меньшую роль.

Офицерские собрания петербургских полков могут удовлетворять самые изысканные требования. Собрание Преображенского полка с его коллекциями трофеев, картин и прочими реликвиями, относящимися к историческому прошлому полка, отличается поистине царским великолепием. В общем же офицерские собрания не имеют того значения, как у нас. Постоянные общие завтраки и обеды бывают только летом во время лагеря, поэтому, или, может быть, несмотря на это, жизнь обходится молодому петербургскому офицеру очень дорого. Без добавления из собственных средств 100 рублей в пехоте и 200 рублей в кавалерии он едва может свести концы с концами. Для женатого офицера многое облегчается тем, что он не обязан жить общею для всего полка жизнью, и тем, что большое число женатых офицеров располагает чрезвычайно вместительными казенными квартирами, что при высоких петербургских квартирных ценах имеет особенное значение.

Служба отбывается во многом иначе, чем у нас. По нашим понятиям, она начинается зимою слишком поздно, это согласуется с общей привычкой русского народа и объясняется климатическими условиями. Часто офицера избавляют от строевой службы из-за отправления им посторонних, нередко бесполезных служебных обязанностей, как-то: дежурств в казармах, арестных домах, госпиталях, а также многочисленных караулов. Только в одном Петербурге до девяти офицерских караулов, на многие из коих наряжается по нескольку офицеров.

Между тем как в армейских полках жалуются на недостаток в офицерах (в 1908 году оставалось незанятыми 14 % всех вакансий), петербургские полки положительно страдают от переполнения, вызванного тем, что хорошо выдержанные экзамены при выпуске из Пажеского корпуса дают право выбрать полк, не принимая в соображение количество свободных вакансий. Один ротмистр кавалергардского полка жаловался, что у него 11 офицеров в эскадроне и что при всем желании он не знает, как найти всем им занятие.

Чин далеко не всегда соответствует занимаемому служебному положению. Например, по производстве в капитаны офицер может отказаться от роты, то есть заявить, что пока не желает принять командование ротой и отказывается таким образом от соответствующего вознаграждения, но сбывает зато с рук и роту, которая в таком случае передается старшему штабс-капитану, представляющему характерную в русской армии переходную степень от поручика к капитану. В лучших петербургских полках широко пользуются этим правом.

Вообще нельзя не отметить старания, с которым русский офицер уклоняется от строевой службы для того, чтобы обеспечить