Медведь был знаком со Вторым и постоянно норовил назвать того Карамелькой. Второй был куда более изобретателен в выдумывании обидных прозвищ и никогда не пользовался одним два раза подряд. Нельзя сказать, что эти двое недолюбливали друг друга. Скорее им было неприятно иметь дело с кем-то, кто напоминает о прошлом.

Стажер как раз старалась остановить очередную мелкую перебранку, когда услышала «колыбельную». Так она называла про себя ощущение, когда кажется, что множество приятных голосов беззвучно, но ласково что-то нашептывают тебе в унисон. Раньше нечто подобное ей доводилось испытывать лишь в абсолютной тишине. Но сейчас казалось, будто источник шепота приблизился.

В то же время мир вокруг нее стал каким-то прозрачным, словно бы она находилась внутри голограммы. Реальными были только две вещи. Странный человек в центре комнаты, чей пол, возраст и внешность она никак не могла уловить, и не менее неопределенное мерцание за его спиной. Эос встала, но ее оболочка осталась сидеть – такая же прозрачная как другие объекты и существа.

– Не смотри на сияние, дурочка, – сказал незнакомец. – Или оно поглотит твой разум без остатка…

– Догадываюсь, не маленькая уже… – хмыкнула Эос. – Я вообще-то на тебя смотрю.

– Значит, ты можешь провести границу между мной и сиянием… – резюмировал незнакомец. – Любопытно… И что ты видишь?

– Ну, это… – протянула стажер, так как сама не могла этого понять. – Антропоморфный субъект… хотя, возможно, антропоморфность – это лишь штамп моего сознания, может быть, я всех разумных существ представляю антропоморфными, даже когда мои глаза говорят обратное…

– Значит, ты хочешь узнать, кто я?

– Да не особо… – честно призналась Эос. – Скорее хочу знать, что вы тут забыли… Ваше присутствие отвлекает. Может, если бы я знала причину, то могла бы поспособствовать вашему возвращению восвояси.

– О! Даже так… – хмыкнул собеседник. – У меня дела тут поблизости. Но в этой комнате есть то, что меня отвлекает.

Стажер вопросительно подняла брови, указывая на себя пальцем.

– Нет, что ты! – усмехнулся пришелец. – Ты такая тихая, что я поначалу тебя вовсе не заметил. Тем более здесь все так шумят… но больше всех – этот, – он указал на личного портного.

– Плюшевый? – уточнила Эос. – Да, наверное, тяжко быть медведем…

– Его сделали, чтобы ухаживать за детьми, – сообщил незнакомец. – Семья, которая его купила, только ждала ребенка, и, чтобы чем-то себя занять, он ухаживал за тропусом.

– Тропус – это домашнее животное?

– Тропус – это разумное существо, однако его интеллект начинает развиваться лишь в исключительных обстоятельствах, поэтому большинство жителей Альянса считают их лишь ласковыми от природы зверушками и держат в домах как питомцев.

– Хорошо устроились эти тропусы: никаких обязанностей, никакой ответственности – все тебя любят только потому, что ты милашка от природы. И что же, один такой разбил сердце нашему знакомому медведю?

– Ну что-то вроде того. Тропус привязался к нему, а когда у тропусов появляются любимчики, они начитают вести себя агрессивно по отношению ко всем остальным. Опасаясь за безопасность ребенка, семья решила избавиться от питомца, но ваш знакомый спрятал его в своем корпусе, выдав это за побег.

– Ну да, довольно трогательно… – хмыкнула стажер, она и сама не заметила, когда начала думать, что подобные истории здесь добром не заканчиваются. – И что же тропус? Издох у него в корпусе от нехватки кислорода или еще чего-то жизненно важного?

– Напротив, тропусы весьма неприхотливые существа, так что он вполне прижился. Проблема лишь в том, что они могут издавать низкочастотный шум для отпугивания врагов, а наш индивид использует его, чтобы пугать потенциальных воспитанников вашего знакомого. Но тот ни о чем не догадывается, так как, будучи достаточно дешевой моделью для бытового пользования, не имеет системы отслеживания подобных колебаний.

– Другими словами, бедняга думает, что с ним что-то не так… – вздохнула стажер. – Ему невероятно повезло, что его сразу же не утилизировали вместе с нахлебником.

– Ну, дело к тому шло, но он придумал делать игрушки и одежку, чтобы привлечь внимание детей. Благодаря ментальной помощи тропуса ему очень хорошо давалось все, что связанно с шитьем и дизайном. Так что его стоимость поднялась только благодаря этому. Хотя официально это и нельзя было оформить, в сфере бытовых киборгов контроль не такой жесткий, поэтому его способности долгое время использовали нелегально.

– Вот как? В любом случае ему повезло, но все это не мое дело. Вы-то здесь при чем?

– Ваш знакомый все еще хочет присматривать за детьми. Госпожа посол сочувствует ему и заплатила нашей организации, чтобы мы изменили его судьбу.

– Вопиющая бестактность с ее стороны, – вздохнула Эос. – Хотя что еще ожидать от женщины, занимающейся политикой и руководством.

– Я обычно не занимаюсь такими делами, однако в этой зоне довольно пустынно. Так что никого другого просто поблизости не оказалось. В любом случае мне нужно покончить с этим побыстрее. Можешь намекнуть своему знакомому, чтобы он сам выбрал, что для него важнее: старый компаньон или чужие дети. Иначе мне придется сделать этот выбор за него.

– Вот и славно – большинство разумных существ именно об этом и мечтает: переложить ответственность на чужие плечи.

– Но ты все-таки спроси, вдруг он не такой.

– И ты сможешь получить вознаграждение от посла, так ничего и не сделав…

– Как это ничего? – обиделся собеседник. – Начнем с того, что я сюда притащился, думаешь, это так просто?

– Понятия не имею.

– И потом, с чего ты взяла, что я получаю вознаграждение?

– Все что-то получают, хотя бы моральное удовлетворение… Ладно, я спрошу, только изыди на какое-то время, а то я из-за тебя не могу в себя прийти…

Спустя мгновение тело и комната приобрели свою обычную плотность. Эос сидела, сложив руки на коленях и вытянувшись по струнке. В лицо ей пристально вглядывался шеф, за спиной которого маячили остальные.

Эос моргнула.

– «Колыбельная»? – спросил тот с оттенком беспокойства.

– С чего вы взяли? – натянуто улыбнулась стажер. – Учитывая, как меня глючило совсем недавно, это могли быть как розовые слоны, так и летающие поросята…

– Не нужно принимать меня за профана, – слабо улыбнулся в ответ Второй. – Я в своей жизни встречал столько летающих поросят, их друзей и фанатов, что тебе и не снилось. И ни у кого из них не было такого взгляда, как у тебя, когда ты слушаешь «колыбельную»…

– Слышать и слушать – не одно и то же, – насупилась стажер. – Только религиозный фанатик или полный идиот станет слушать нечто подобное!

– Религиозный фанатик?

– Нет более верного способа уйти от мира… Но, кажется, кое-кто может эту «колыбельную» использовать… – И она как могла рассказала о случившемся.